Трансформеры: Месть десептикона (СИ)

«Да ну нафиг» — тем временем решила я и, не обращая внимания на папины протесты, нырнула в такой знакомый и родной салон, по привычке вдавив педаль газа в пол. Как и следовало ожидать, десептикон газанул с такой силой, что стоявшие рядом люди закашлялись из-за вылетевшей из-под колёс пыли. Но это не важно, особенно когда появилась возможность свалить из этого дурдома туда, где нас никто не побеспокоит. Жаль, конечно, что за территорию базы не выскочить, но тут всё же есть такие места, где можно спокойно побыть наедине, и никто не станет тебе приставать. Там Баррикейд и остановился. Госпаде Иисусе, как же я скучала!

По чему скучала? Да по всему! По вечным колкостям, которые отсыпает этот робот по любому поводу, по этим сумасшедшим гонкам вне очереди, по ехидным комментариям каждого действия и так далее по списку. Поначалу я не верила, но знакомый рык вернул меня в реальность. Ко мне как будто вернулась часть души, которая умерла вместе с десептиконом на поле боя. Я снова чувствовала, как по моим жилам течёт жизнь, я снова ощущала себя целой, а не разбитой на кусочки. Не скрою, смерть Баррикейда сильно выбила меня из колеи, а выкрутасы папы и вовсе чуть не добили окончательно. Я даже хотела напроситься в спутники к Старскриму, лишь бы не терять ту нить, которая раз и навсегда связала меня с Кибертроном и его обитателями. Всё, автоботы и десептиконы теперь навсегда часть меня. Не будет их, будет плохо мне. Жаль, что родитель отказывается это понимать.

Эмоции кое-как ещё можно держать под контролем, но вот слёзы я не смогла спрятать. Они катились по щекам градом, а улыбка умственно отсталого так и не исчезла с моего лица. Словно во сне я слегка касалась всего, до чего могла дотянуться. Правду говорят, что понимание того, насколько тебе что-то дорого, приходит лишь тогда, когда это теряешь. Я осознала. И теперь, когда Баррикейд вернулся, я точно знаю, что не смогу пережить ещё одну потерю. Нет, теперь это точно навсегда.

— Хватит заливать салон гадостью, которую вы называете слезами, — прошипело радио. — И прекрати цепляться за всё подряд!

Ворчи-ворчи. Всё равно я никуда не денусь. И ты меня не посмеешь выкинуть прямо на бетон, потому что получишь пинка в колесо или бампер. Я хихикаю и поглаживаю руль. Как же хорошо, когда всё встаёт на свои места. Так, а носовые-то платки где? Не сморкаться же в обивку, нэ?

— Что? — прозвучал сердитый рык. — Отцепись от моего руля!

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу. — Чёрт, треснутые нотки из голоса убрать не удалось.

— Увидела. И что, теперь надо испортить всё, что у меня есть?

— Какая же ты зараза, — шепчу и откидываюсь на спинку кресла.

Вопреки ожиданиям, броска вперёд не последовало. Наоборот, десептикон чуть откинул водительское сиденье назад, позволяя прилечь. Ремень безопасности он так и не убрал, да и пофиг как-то. Ведь это верный признак того, что он помнит о хрупкости человека и делает всё, чтобы не дать ему сломаться. И я бы сломалась, если бы ты не вернулся. Но я никогда не смогу сказать этого вслух. Потому что такой суровый воин не поймёт того, что испытывает такое хрупкое и непонятное для него белковое существо. Неважно. Важно то, что я это понимаю. В конце концов, никто не может запретить мне любить. До сих пор не знаю, как так получилось, ведь мы принадлежим к разным видам. Но все преграды превращаются в незначительную мелочь, когда мы влюбляемся в кого-то.

Одновременно с этим я невольно вспомнила Лоуренса, главного красавчика из моего бывшего класса, который пришёл в нашу школу лишь за два года до выпуска. Господи, вспоминаю его и фыркаю: Ну что я вообще могла найти в таком качке, который даёт стрекача при любом шорохе? Ох, как же он бежал от автомобиля, когда тот треснул его пару раз. Ну как же, ожившая спятившая тачка. Бляха муха, если бы он узнал, насколько оказался прав, то я бы взорвалась от смеха, глядя на его лицо. Учился Ларри неплохо, но в остальном – полный ноль. Девчонок, как и все спортсмены, предпочитал смазливых и гламурных. Конечно, куда до них той, что носит лишь джинсы, кожаную куртку, да ботинки на плоской подошве? И волосы собирает строго в хвост, а не укладывает в немыслимую конструкцию. Боже, какой же я была бестолковой и наивной. Не появись Баррикейд в моей жизни, я бы так и страдала от неразделённой влюблённости. Спасибо десептикону за то, что он окончательно вытравил те остатки из моего сердца. Вытравил… незаметно заменив их собой.

Вспомнился ещё один эпизод, опять же из школы, когда девчонки чуть ли не хором интересовались, когда я найду себе парня. Я отшучивалась, как могла, говоря, что экзамены на носу. Вот и нашла. И опять безответно. Безответно потому, что такая, как я, никогда не будет нужна такому, как он.

— Сколько можно?

Молчу и прикусываю верхнюю губу. Не хватало ещё разрыдаться в голос. Иначе сразу догадается, что к чему.

— Джиллиан, ты меня вообще слышишь?

О, какой прогресс. Имя вспомнил.

— Слушаю, — отзываюсь как можно спокойнее. Получается вроде бы.

— Ты можешь поднять голову? В состоянии?

Да он издевается, что ли?