Трансгалай

Проснулся я от сдавленного испуганного ржания. Спросонья я не понял, в чем дело. Оказалось, что увлеченный пауканин добрался до стойла лошака и оплел своей сетью кормушку. Айхо, увлеченный чтением, потянулся мордой к кормушке и, разумеется, наткнулся на охотничью нить, которая сразу же прилепилась к его нижней губе. Айхо заметался. Пауканин, напуганный негодующим ржанием лошака, потерял дар речи, забился под стол и выглядывал оттуда, нервно поводя жвалами.

Я помог лошаку выбраться из паутины. Пока я занимался этим, мой сон окончательно развеялся. Освобожденный лошак возмущенно передернул кожей на крупе и заявил, что, по его мнению, оплетать паутиной кормушку по меньшей мере бестактно. Я согласился с ним. Пауканин принес лошаку свои извинения, присовокупив, что на необдуманный поступок его толкнул инстинкт. Против этого было трудно возражать.

Мы с лошаком встали перед иллюминатором. Лайнер уже стартовал. В черной бездне высветились яркие и колючие звезды.

Лайнер развернулся, совершая маневр, и я в последний раз увидел голубую поверхность Луны. Сквозь тонкую полоску атмосферы было видно строительство памятника Тридцати трем лунным героям. Тридцать лунных героев уже заглядывали в кратер Эратосфена, где планировалось возвести еще троих. Голова одного и нога другого уже проявлялись в лунном базальте.

Лошак вежливо осведомился о подвиге, в честь которого возводился грандиозный монумент. К стыду своему я сам плохо знал историю тридцати трех героев. Как мог, я изложил лошаку легенду о героях-космонавтах, которые, когда на базе кончились запасы воды, отдали последнюю бутылку кефира единственной женщине и героически погибли от жажды в кратере Эратосфен, не подозревая, что в метре под ними находятся огромные запасы замерзшей пресной воды. Лошак долго чмокал и вздыхал, большие глаза его увлажнились. Потом он спросил меня, как наказали снабженцев, из-за которых не были обеспечены в должной мере водой лунные герои. Я этого не знал и беседа временно прервалась. Не знаю, о чем думал лошак, но я долго поражался тому, что в нашей беседе он сразу нащупал уязвимое звено. В самом деле, мне было интересно, понесли ли ответственность нерадивые снабженцы, и если понесли, то какую?

Через полчаса трансгалай притормозил. Мы были на орбите Марса и начиналась привычная процедура выгрузки с галактического корабля обнаруженных «зайцев». В основном это были подростки, начитавшиеся историко-приключенческих романов о приключениях галактических Освоителей на грозных планетах чужих звездных миров. Экипировка у «зайцев» была обычной — томик Пушкина или Уолта Уитмена, карта Галактики, запас продуктов на два-три дня и латаные музейные скафандры, взятые на всякий случай. Сейчас их грузили в космобот, и я представлял какой плач стоял в большом шлюзе, ведь даже подростки, мечтающие об опасных путешествиях, остаются обычными детьми.

Космобот звездной искрой унесся в сторону багряно-красного диска Марса. Траисгалай снова начал набирать скорость.

Через час трансгалактический экспресс обогнул огромный красный радиобакен. Это был последний бакен солнечной системы. Далее перед нами расстилался открытый космос.

2. НА ПЛАНЕТЕ РВАНЫХ ТУМАНОВ, ИЛИ СПАСЕНИЕ РАКРОКОВ

Первая неделя путешествия прошла в относительном спокойствии. Мы миновали десятки обитаемых миров. Осталась позади планета Завоевателей, на которой компьютерная цивилизация обстоятельно и серьезно готовилась к захвату Метагалактики, еще не подозревая, что их звездная система окружена мощным силовым полем, за которым выстроилась армада Флота Галактического порядка, ожидая окончания инспекции планеты ревизором-хранителем. Ни минуты я не сомневался, что в ближайшие дни роботы будут призваны к порядку и опасность для разума, исходящая из этого сектора пространства, будет ликвидирована.

Флот Галактического порядка всегда и везде действует решительно и бескомпромиссно.

Трансгалай миновал планету Гномия, где в целях уменьшения энергетических затрат и спасения природных ресурсов планеты все население добровольно уменьшилось в сорок раз. Правда это сразу же создало некоторые трудности, так как вместе с сокращением размеров разумных индивидуумов в сорок раз возросла для них поверхность планеты. Но, зная трудолюбивый характер тамошнего населения, я верил, что с этими трудностями гномы справятся.