Трансильванская магия. Вавилонская «Книга Могущества»

6. Немалое значение, хоть и не самое основное, имеют также место и время произнесения заклинания. Что касается традиционных старославянских заговоров, Б. Рыбаков в работе «Язычество древних славян» в этом контексте указывает следующее: «Часть обрядности иногда включается в текст заговора; это время и место произнесения заклинаний и необычный путь самого заклинателя. Время обозначается очень различно: «на закате», «как люди уснут», «утром», «на ветхий месяц»; иногда ограничение строже: «в ивановскую пятницу», «в Великий четверг», т. е. только один раз в году. Местом произнесения заклинания обычно бывает «темный лес», «черный лес», «зеленая дубрава» или где-то «у воды», «у могилы» или даже у муравейника. Иногда следует идти «в чисто поле»». Еще пример, уже из современности. Мой знакомый обратился с просьбой, касавшейся здоровья его дочери, к «бабке», как у нас теперь принято называть тех, кого раньше чаще называли ведьмами. Он не смог к моменту нашего разговора припомнить содержание того заговора, который ему было велено прочитать, но читал он его на перекрестке дорог в новолуние, бросая за спину мелкую монету. Помогло, кстати.

Кроме всего прочего, я не раз обращал внимание на тот факт, что гораздо лучше работают «авторские» заклинания, т. е. сложенные самим человеком для конкретной цели с учетом вышеперечисленных факторов. Очевидно, важную роль здесь играет то, что, создавая собственную заклинательную форму, вы вкладываете в нее свою творческую энергию, отчего она начинает работать гораздо эффективнее, чем тысячи раз повторенные разными людьми в течение многих столетий формулы. Кроме того, и боги, и духи, скорее всего, гораздо больше ценят человека, если во все, что он делает, он вкладывает частицу себя, своей души и своей силы.

— Расскажите о вашем самом захватывающем переживании в шаманской реальности.

— Все путешествия по-своему захватывающи. Чего стоит, например, полет в иной реальности в теле ворона или крылатого змея. Особенно запомнилось путешествие в Нижний мир с использованием старинной вещи в качестве своеобразного маячка-путеводителя. Все началось с маленького фрагмента керамики, подобранного мною на берегу реки Гнилопять во время одного из выходов на природу. Он выглядел очень старым, довольно грубым, с давленым орнаментом по верхней кромке. Его внешний вид говорил о том, что керамическую посудину, частью которой он некогда был, сделали не на гончарном круге, а скорее слепили. Несколько позже из литературы о истории нашего края я узнал, что до X в. на территории древлянской земли действительно господствовала лепная керамика и только позже древляне освоили гончарный круг. Таким образом, возникла вероятность предположить, что этому маленькому фрагменту не менее тысячи лет. А это уже был повод всерьез им заинтересоваться.

Попытка «считать» информацию о прошлом этого предмета непосредственно с него ничего более-менее вразумительного, к сожалению, не дала. Обрывки неясных образов — и только.

Тогда и появилась идея отправиться за разъяснениями «вниз». Полной уверенности в успехе подобного поиска не было, но, как говорится, попытка — не пытка.

Удобно расположившись, я взял фрагмент керамического сосуда в правую руку. Почему-то возникла уверенность, что именно так и надо сделать, что он, как «маячок», сможет вывести меня к чему-то или кому-то с ним связанному. В этот раз я не оборачивался вороном, а скорее выступил в роли ведомого, если выражаться терминологией летчиков-истребителей. Ворон следовал впереди меня. Мы перемещались по темному туннелю, пока не встретили весьма неприятную сущность с точки зрения человеческой эстетики. Нечто вроде чрезвычайно тучного и довольно безобразного человекоподобного существа, с кожей оттенка старой, потемневшей бронзы. Он преграждал дальнейший путь, но едва мы приблизились, на удивление беспроблемно отступил в сторону, освободив дорогу. Буквально сразу туннель окончился, впустив нас с вороном в некое темное пространство, казавшееся бескрайним и довольно мрачным. Первое время я не видел вокруг ровным счетом ничего, потом откуда-то слева к нам присоседилась стая довольно крупных птиц, чем-то похожих на дроздов, но гораздо крупнее. Они летели рядом с нами, окружив нас со всех сторон, некоторые из них впереди. Одна из птиц, продолжая лететь, повернула голову, и я увидел направленный на меня весьма осмысленный и изучающий взгляд.