Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015

Ну, подумаешь… Мандельштам написал «Оду». Бывают такие соблазны. Писатель существует не для того, чтобы быть белоснежным. Очень много есть белоснежных писателей с белоснежной репутацией. У меня в «Орфографии», когда я вынужден был жестоко сокращать роман раза в два, совершенно выпала линия писателя (наверное, я имел в виду Вересаева, тогда я так думал), который главным своим достоинством считает, что он честный писатель. Было несколько таких писателей с безупречной репутацией: Вересаев, Серафимович, Шишков, например. Безупречная репутация, честные писатели, но сказать, что они достигли каких-то невероятных высот, трудно. Писатель может поддаваться соблазнам. Вопрос: что он из этого сделает, как он это преодолеет? Может быть, Лазарчук после этого напишет что-то великое. Может быть, я не исключаю, что и Рыбаков.

Сейчас, например, Рыбаков не пишет совсем, и мне это очень горько. Но я уверен, что после определённой эволюции он запишет. Я всё равно считаю Вячеслава Михайловича великим писателем просто потому, что я очень мало знаю писателей в сегодняшней России, которые могли бы написать такие рассказы, как «Достоин свободы», «Хранитель культуры» (или «Носитель культуры»), «Люди встретились», а особенно «Своё оружие», рассказ меня абсолютно потрясший, «Художник». Это писатель первого ряда. В любой другой литературе — не такой богатой — писатель такого класса считался бы абсолютным классиком. Или Лазарчук, написавший всё-таки как-никак «Опоздавших к лету». Да, у них бывают заблуждения. Ну а у кого их не бывало? А сколько было коммунистических заблуждений у фантастов? И тоже ничего. А что, не заблуждался Ефремов? Но это же не помешало написать ему «Лезвие бритвы» — один из величайших романов XX века, как бы мы к нему ни относились.

«О чём мечтал Дима Быков в 25 лет? — я уже не был Димой в 25, я уже был Дмитрием, я уже печатался. — Что бывает с очень амбициозными людьми, мечты которых в итоге разбиваются, а осколки продолжают резать душу ещё многие годы, а может, даже и десятилетия?»

Я не знаю, что бывает с такими людьми. Наверное, они мучаются, завидуют и задают глупые вопросы на форумах. Потому что мои мечты, которые были у меня в 25 лет, превышены многократно. Всё оказалось намного лучше, чем я мог мечтать. Я занимаюсь тем, чем я хочу. Я пишу то, что хочу. Меня не вынуждают особенно настырно совершать особенно крупные подлости. Я более или менее совпадаю со своими представлениями о том, что надо. Я уж не говорю о том, что меня вполне устраивают получившиеся дети. Это большая редкость.

Тут, кстати, пишут: «Правильно ли вы воспитывали детей? Нет ли у вас каких-то угрызений совести?» Угрызения совести, конечно, есть. За каждый раз, когда ты крикнул на ребёнка или… не дай бог, я никогда их не бил, но за каждый раз, когда ты что-то разбил со злости, швырнул предмет, отнял телефон — всегда ужасные угрызения совести. Валерий Попов абсолютно правильно сказал: «Ребёнок — это колоссальный резонатор. Он в десятки раз усиливает всё, что ты делаешь». Но, судя по результатам, мы всё делали правильно. Я не хочу перехваливать детей, но поскольку я совершенно точно знаю, что Андрей меня сейчас не слушает, а Женьку поздно портить, она большая, я могу сказать, что меня устраивает результат этого воспитания. А всё потому, что мы воспитывали в основном личным примером.

«Когда я пересматривал «Чучело», меня поразило, как апатична была учительница, когда ей сообщили, что девочке объявили бойкот. Вас это раздражало во время первого просмотра?»

Конечно, раздражало. Это и должно раздражать. Это отвратительная училка, и она специально сыграна такой. И очень важно, что Ролан Быков жену заставил сыграть такую резко отрицательную роль, что совершенно не в её природе. А она вот сумела в этом амплуа выступить.

«В далёком прошлом вам довелось выступать в литературной студии «Луч». С какими авторами из этой студии вы были близки?»

Не просто выступать, а я регулярно ходил в эту студию. Очень люблю Игоря Волгина и глубоко ему благодарен. Бог меня спас от того, чтобы в 15 лет там обсудиться. Я подал подборку на обсуждение и забыл об обсуждении, не явился на него. Меня извиняет то, что я был на свидании. Очень хорошо, что мне тогда не успели наговорить гадостей, потому что стихи были плохие. Ну, детские. Что вы в 15 лет хотите? Мне нравился и нравится Юлий Гуголев из тех, кто там был. Мне нравилась и нравится Инна Кабыш, она мне всегда очень эстетически близка. Не знаю, как её убеждения, каковы они сейчас. Да и не волнуют меня убеждения. Кабыш — блестящий поэт.

К суровой прозе клонят лета.

Мой друг, кругом такая суета.

Мой бедный друг, кругом такая мерзость!

Что даже как-то стыдно рифмовать…

— это чудо!