Транслируйте меня

– У них либо слишком бедное воображение, либо депрессия, либо психическое расстройство. Один образ может полдня стоять на экране, и образ этот, надо сказать, будет некрасив и уныл. В общем, теперь вы, наверное, понимаете, почему мой чемодан забит под завязку?

– А не дадите попробовать? – неожиданно даже для себя самого спросил я.

Райс пожал плечами:

– Отчего бы и нет? Кто знает, может, именно вы станете моим первым покупателем. – Он хмыкнул. – И единственным.

– И сколько же стоит такая штуковина? – спросил отец, пока Райс настраивал диаметр обруча.

– Двести пятьдесят баксов, – с грустной улыбкой отозвался коммивояжер.

Отец присвистнул.

– Неслабо!

– Еще одна причина, чтобы ее не купить, – сказал продавец и вручил мне обруч.

Я надел «Ремо» себе на голову, посмотрел на экран.

– Позволь мне. – Райс потянулся и щелкнул ту самую вторую кнопку, отключающую монитор.

– И что теперь?

– Представь что-нибудь.

– Например?

– Не знаю… Ну представь, что ты режиссер и ты снимаешь фильм – такой, какой хочешь ты один. Никаких ограничений, предел – границы твоей фантазии. Понимаешь?

Я кивнул и сосредоточился.

– Гляди-ка, – сказал отец, указав на монитор. – Началось.

– То есть? – не понял Райс.

Он заглянул в монитор. Брови его поползли вверх.

– Черт побери, кто же засунул меня в эту коробку? – воскликнул забавный лупоглазый паук, появившись на экране.

Он почему-то стоял около потрепанной двери бара. Секунду спустя изнутри стали выходить огромные волосатые рокеры в банданах, жилетках и протертых на коленях джинсах.

– Ой-ой, – сказал паук и обхватил голову мохнатыми лапами.

– Это точно не записанный мультфильм? – спросил коммивояжер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Один из байкеров повернул голову и, глядя прямо на Райса, заявил:

– Нет. Все мы – плод воображения Марти.

Отец и Филипп выпучили глаза.

– Ничего себе… – пробормотал мой папа и отхлебнул пива из бутылки.

– Вот это да! – вторил ему коммивояжер.

Тем временем на экране байкеры окружили паука. Восьмилапый монстрик затравленно огляделся по сторонам: выхода не было.

«В этот момент паук Билл понял – взбучки не избежать», – сообщил закадровый голос.

Байкеры прыгнули на паука одновременно. В этот же момент заиграла песня Red Hot Chili Peppers – Californication.

Отец с Райсом, раскрыв рты, смотрели, как паук борется с толпой рокеров, как пробирается между ног у одного патлатого верзилы и, прыгнув на мотоцикл, дает по газам. Рокеры вопят, бегут к своим байкам. Начинается погоня.

Из бара выбегает паучиха и кричит:

– А как же мой номер, Билл?

Отец усмехнулся и уважительно посмотрел на меня. Я старался не отвлекаться и потому никак не отреагировал на его взгляд.

– Это… это просто восхитительно! – воскликнул коммивояжер.

Он полез в карман, достал оттуда сложенный вчетверо платок и промокнул вспотевший лоб.

– Это просто… просто идеал! – не стесняясь в словах, продолжал он. – Ваш сын просто феномен!

– Я знаю, – сказал отец с улыбкой.

Поняв, что побег паука больше их не интересует, я вывел на экран титры. Это было невероятно легко: я просто представил их, и они появились на мониторе ноутбука.

– Нет, мистер Буга, это… да вы не представляете, что теперь начнется!

– И что же?

– Ваш сын станет мировой знаменитостью! Все кинокомпании, все центральные каналы будут биться за право подписать с ним контракт! Вы представляете, о каких деньгах идет речь?

К нашему общему удивлению, отец вовсе не обрадовался, когда услышал про деньги.

– Знаете, все это, конечно, звучит довольно здорово, – сказал он, хмуро глядя на продавца, – однако где большие деньги – там большие неприятности. А я не хочу, чтобы у моего сына были неприятности.

– Боже, но это ведь талант от Бога!

– Это всего лишь мысли, которые ваша машинка передает на экран.

– Пусть так. Но ведь, кроме вашего сына, этой машинкой никто не смог воспользоваться. Уже сейчас можно сказать, что он один на десять тысяч, а может, и на сто. Впоследствии, когда все узнают о чудесном даре вашего Марти, народ толпами повалит тестировать «Ремо». Таким образом, с помощью вашего сына мы найдем – или хотя бы попытаемся найти – новых трансляторов, что позволит в свою очередь…

– Послушайте, – перебил его отец. – Я ведь уже сказал: я не желаю сыну неприятностей. Поэтому пусть его дар останется нашим маленьким секретом, ладно?

– Постойте, – сказал коммивояжер. – Что значит «секретом»? Как можно утаивать такие вещи? Это ведь может перевернуть весь мир!

– Именно этого я и боюсь. Ладно, я понимаю вас, мистер Райс. Вы – человек дела. Сколько?

– Сколько чего? – нахмурился Филипп.

– Долларов, конечно.

– Вы хотите заплатить мне за молчание? – догадался коммивояжер.

– А вы разве не к этому вели?

– Ну, знаете ли… – Райс вскочил с дивана, отступил на шаг и смерил отца гневным взглядом. – Если вы думаете, что каждый коммивояжер готов продать все и вся за какую-то сумму денег, то вы глубоко заблуждаетесь, мистер Буга.

– Позвольте, мистер Райс, не о деньгах ли вы говорили? – покачал головой отец. – О контрактах, кинокомпаниях…

– Речь шла о деньгах, которые заработает ваш сын!