Трансмутация

Настасья обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть: преследователь с тазером их настиг. Две медные проволоки, похожие на длинные пружины, вылетели из дула диковинного пистолета, и электроды, которыми они заканчивались, с шипением ударились о жесткую кожу сумки. Свиная кожа оказалась много прочнее человеческой: электроды вонзились в неё, но не пробили насквозь. Хотя урон всё же нанесли.

Ивар держал сумку боком – не успел перехватить поудобнее. Равно как не успел и застегнуть молнию на ней – расстегнутую во время безуспешных поисков оружия. Руки Настасьиного друга непроизвольно дернулись, когда передающие заряд электроды оказались возле них, сумка перевернулась расстегнутой молнией вниз, и всё её содержимое полетело на булыжную мостовую и на коляску с безликой девочкой. Та при этом даже не вздрогнула – продолжила качать куклу.

Ивар вскрикнул и попытался поймать выпадающие из сумки вещи. Однако сделал только хуже: какой-то пакет раскрылся прямо у него в руке. Легкий ветерок подхватил его бумажное содержимое и понес туда, где были их преследователи.

– Я растяпа! – в сердцах воскликнул Ивар.

Но соседи (туземцы) вдруг замерли на месте и принялись хватать парившие в воздухе бумажки прямо на лету. Или подбирать их с тротуара, выдирая друг у друга из-под ног. А человек с тазером бросил наземь свое оружие и кинулся курочить еще один пакет, тоже выпавший из сумки.

Тут только Настасья уразумела: по темной улице разлетаются деньги. Причем не какие-то балтийские марки, а червонцы: валюта Евразийской конфедерации, куда они с Иваром по замыслу дедушки должны были отправиться. И найти там Китеж-град – невидимый, надо полагать.

Настасью начал разбирать смех, и она прикрыла себе ладошкой рот – чтобы Ивар, чего доброго, не решил, будто она спятила. Но тому было не до неё. Он выпустил из рук сумку, на которой еще исходили искрами электроды из тазера, а затем совершил поступок настолько дикий, что Настасья не поверила собственным глазам. Он схватил под мышки (безликую) девочку с куклой и попытался пересадить её на тротуар. Вот только девочка снова принимать сидячее положение не пожелала. Её ножки распрямились, повисли и больше уже не сгибались. Так что Ивар просто уложил её на бок. А потом – сел в коляску сам, подобрав под себя ноги и почти что упершись в колени подбородком.

По мнению Настасьи, одного этого должно было хватить, чтобы детское перевозочное средство развалилось на части. Но нет: коляска оказалась прочной; она заскрипела – и только. И Настасьин почти жених произнес слова, каких прежде она от него не слыхивала:

– Садись ко мне на колени! Живо!

4

Коляска катилась под уклон, всё более набирая скорость. Она кренилась под ними – то на один бок, то на другой, подвывала и скрипела, временами выписывала зигзаги и кренделя, но всё-таки ехала. И не разваливалась – пока что.

Между тем их преследователи не слишком долго возились, собирая рассыпавшиеся деньги. То ли банкнот оказалось не очень-то много, то ли погорельцы проявили необычайную сноровистость. Даже сквозь скрежет колясочных колес, грозивших в любой момент отвалиться, Настасья слышала звуки возобновившейся погони. Правда, теперь они с Иваром передвигались намного быстрее своих соседей, однако это преимущество могло растаять в любую секунду, если (когда) коляска развалилась бы под ними.

Но Настасья даже звуки погони на несколько секунд перестала слышать, когда их транспортное средство докатилось-таки до конца улицы. И девушка поняла, что это был за серый просвет, к которому они направлялись. Собственно, понять это она должна была бы сразу – ведь до того, как дед заточил их с Иваром в «башню из слоновой кости», они тысячу раз гуляли по этому району города. А главное, мама Ивара много раз упоминала о том, что работает в госпитале за рекой!

И тут их коляска, наехав обоими правыми колесами на бордюрный камень, опрокинулась. Она так и не развалилась на части, просто с размаху вышвырнула своих пассажиров на брусчатку почти не освещенной набережной. Широкая полоса перед ними – это была река Даугава. А впереди, величественный даже теперь, темнел наведенный полвека тому назад мост Европейского Союза.

5

Настасья знала от своего деда, что в прошлом, за десятилетия до нынешней катастрофы, три страны, ныне входящие в Балтийский союз, состояли в двух иных союзах. Один из них – Советский Союз – был единым государством и распался еще в конце двадцатого века, разорванный экономическим коллапсом и амбициями внутренних национальных элит. А вот другой союз продержался намного дольше. И являл он собой межгосударственное объединение, сопоставимое, разве что, с Римской империей.