Транснациональная корпорация

— Зачем нам это? — Мария подозрительно посмотрела на серебристую ткань, слабенький аналог оригинала, но это всё, что я смог выжать из своего научного отдела за время изучения и разработки схожих материалов.

— Одевайте, — приказал я и показав, как, помог одеться и им. Они себя явно чувствовали в них неуютно, но я решил перестраховаться, чтобы не лезть неизвестно куда абсолютно не защищённым. Вдруг там радиация или биологическое загрязнение?

Берясь рукой за оплавленный когда-то давно металл, я залез в темноту.

— Вы господин Реми, как всегда ничуть не облегчаете своими словами ситуацию, — послышалось позади, и вскоре к моей спине прижались два дрожащих тела.

— Корабль, запрашиваю гостевой допуск! — громко сказал я.

Над головой зажегся красный огонёк.

— Запрашиваю цель посещения, — раздался механический голос, заставивший вздрогнуть обоих сестёр, которые от испуга схватились за меня.

— Выживший при крушении, член экипажа другого корабля, просит помощи, — ответил я.

Красный огонёк мигнул.

— Гостевой доступ предоставлен, — оповестили меня, — доступ в каюты экипажа и силовой блок запрещён для посещения.

— И на том спасибо, — обрадовался я, — как пройти в рубку экипажа?

— Прямо по коридору, вверх на два пролёта, дверь разблокирована.

Близняшки прижались ко мне ещё сильнее.

— Господин Реми, вы бывали здесь раньше? — удивлённо спросила Мария, правда её голос был глух из-за скафандра.

Ничего ей не ответив, я пошёл вперёд, включив мощный фонарик наверху шлема, который узким лучом разрезал окружающее нас тёмное пространство. Выйдя из грузового люка, я пошёл по жилому модулю, осматриваясь по сторонам. Во всех дверях были проделаны отверстия, было видно, что корабль заблокировал их при аварийной посадке, но арии прорезали и проникли везде. Смысла искать что-то там точно не было, явно всё было вытащено и украдено до нас.

Дверь в рубку управления была открыта, но и в ней так же виднелось прорезанное отверстие. Зайдя внутрь, я осмотрелся. Арии явно поняли предназначение данной комнаты, но побоялись здесь что-то трогать, так что на всех пультах и мониторах виднелся толстый слой пыли.

— Корабль! Ввиду смерти экипажа, запрашиваю переход управления корабля в мои руки по протоколу «Зетта, 5, 39, Гамма, 765, Эпсилон, 6» на себя, — сделал я попытку активации стандартного протокола, который вшивался во все ИИ кораблей Земной Конфедерации столько времени, сколько я знал. Был шанс, что данный протокол, позволяющий в случае смерти экипажа взять управление на себя и переместиться к ближайшей обитаемой планете, вшивали и триста лет назад. Полного допуска и возможности лететь куда тебе вздумается, разумеется при этом не было, чтобы не плодить пиратов, но спастись после крушения попав в ближайший обитаемый мир было вполне себе возможно.

— Смерть экипажа подтверждена. Протокол «Зетта, 5, 39, Гамма, 765, Эпсилон, 6» — активирован. Добро пожаловать на борт временный капитан, — ответил мне ИИ.

— Статус корабля.

— Активирую силовую установку, — предупредил меня он и внизу раздался гул.

— Утечка энергии, — предупредил ИИ, — силовые разъёмы с третьего по седьмой деактивированы.

Вскоре гул стал более стабильным, и рубка стала оживать. Включались экраны, загорались кнопки и мониторы рабочих пультов команды, а на главном экране стали пробегать картинки различных систем корабля. Разумеется, ИИ мог это делать без визуализации, но всегда такое закладывалось для людей, чтобы они видели, что проверяется в данный момент времени.

— Анализ закончен, — отчитался ИИ, выводя информацию на экран, — корабль не готов к взлёту. Имеются пробоины в корпусе, необходимо устранить утечку энергии.

— Причина смерти экипажа?

— Неизвестно.

— Выведи на экран корабельный журнал.

— Полномочий временного капитана на это недостаточно, — обломили меня.

— Хорошо, последние дни я могу посмотреть, чтобы понять причину крушения.

— Доступ разрешён к последним трём записям.

На экране всплыли заметки не капитана, а старшего матроса, единственного, кто остался в живых на момент доступных мне записей.

«Я последний, — писал он, — но плесень уже разъедает лёгкие, мне трудно дышать».

«Я такой молодец», — вздохнул я, понимая, что правильно сделал, что полез сюда в скафандре.

Но тут же другая мысль посетила меня.

«Тут же десятилетиями лазили арии, они не выглядели больными, но в любом случае бережённого как говорится, бог бережёт».

Я вернулся к чтению записей.