Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции. Том I. Мировой трансперсональный проект

Из всего сказанного можно сделать один вывод: учение Эмерсона бесспорно, ибо оно неопровержимо. Спиритуалистическая картина мира, зиждущаяся на трансцендентализме, не может быть никоим образом опровергнута. Как только некая жизненная ситуация или ситуации сталкивались с противоречием, включался спасительный клапан трансцендентального выхода за пределы данной ситуации и прорыва к высшим ценностям.

Эмерсон искал объединяющее людей начало в Сверх-душе, связанной с высшим началом, с Богом. Даже ничем не интересующиеся люди, мало знающие о себе самих и о других, как-то интуитивно чувствуют, что всех людей нечто объединяет, что есть сила, которая делает всех нас частицами общего. За каждым из нас, вне зависимости от того, кто мы такие, стоит сплачивающее нас начало, даже если мы и не согласны с друг другом. В любом случае мы говорим на одном языке человеческого рода.

Знакомый нам повседневный язык не может нам дать полного описания Сверх-души. Она не определима в понятиях существующего языка. Благодать снисходит на нас без слов и без предупреждений. «Расступаются стены. Мы внезапно обнаруживаем себя обращенными к глубинам нашей духовной природы. Мы лицезреем Справедливость, Любовь, Свободу, Власть. Ни один человек в мире не смог подняться над этими сущностями, напротив, это они высятся над нами, в особенности в тот момент, когда наши интересы заставляют нас поставить их под сомнение». Все-таки наши попытки описать мир трансцендентных сущностей в терминах существующего языка бессмысленны. Сверх-душа находится вне языковых понятий (см.: Покровский, 1995).

Младшим членом клуба трансценденталистов был Генри Дэвид Торо. В 1845-1847 годах Торо осуществил всесторонне обдуманный и философски обоснованный эксперимент добровольного одиночества, проведя два с лишним года на берегу Уолденского озера в собственноручно построенной хижине. Своеобразным художественным и философским отчетом стала книга Торо «Уолден, или Жизнь в лесу» [378].

Всю свою недолгую жизнь Торо без остатка посвятил самоуглубленным поискам критериев нравственной чистоты, простоты человеческих отношений, гармонии мира людей и мира природы. И поиски эти слагались в нелегкую «одиссею духа», которая порой возносила писателя на вершину экстатического ощущения полноты бытия или же ставила на грань безысходности. Внешне неторопливое и лишенное роковых изломов существование Торо в провинциальном Конкорде контрастировало с не прекращавшимися в сознании философа самозабвенным творческим конструированием своей собственной природы.

Трансценденталисты остро поставили вопрос о наслаждении подлинными отношениями с миром. Почему бы нам не иметь поэзию и философию прозрения, а не традиции; религию, соответствующую нам самим, а не ее истории? Временно окруженные природой, чьи жизненные токи текут вокруг и сквозь нас, питают необходимой силой и зовут действовать в соответствии с природой, почему мы бредем на ощупь среди иссохших останков прошлого? Любой из этих мыслителей, выражающих романтическое видение: Гете, Кольридж или Эмерсон, может прекрасно послужить ценным источником философских основ для всего объема трансперсоналистских идей.

В области познания и трансцендентализм, и романтизм придерживаются позиции активного наблюдателя в противовес пассивному наблюдению. Люди, которые ценят созерцание и связанные с ним трансперсональные переживания, иначе представляют себе психику и сознание, нежели логические позитивисты, верящие только в науку. Иными словами, наши представления о психике отражают наши представления о Вселенной, наша психология отображает нашу философию.

В статье «Скрытая мудрость» Роджер Уолш пишет, что трансперсональные философские и психологические теории, содержащиеся в мировых традициях, основаны на множественности состояний сознания и описывают эту множественность. Следовательно, для понимания и разработки трансперсональных дисциплин необходимо обучение созерцанию, обеспечивающему доступ к этим состояниям сознания. Без практики созерцания мы рискуем упустить наиболее глубокую мудрость, содержащуюся в трансперсональных психологических и философских теориях, совершенно не осознавая, что мы что-то упустили, получив, таким образом, трагически обедненное представление о трансперсональных дисциплинах, о реальности и о нас самих (Пути за пределы эго, 1996).

Трансперсональная психология – «родной дом» трансперсонализма – отделилась от гуманистической психологии преимущественно в силу философских или, по крайней мере, мировоззренческих различий, а не просто по внутрипредметным причинам. Характерные философские черты трансперсонализма проявились в двойном переходе от академической психологии к гуманистической и от гуманистической к трансперсональной. Трансперсонализм обретет большие возможности, опираясь на эпистемологию участия, разрабатывавшуюся в XIX веке Гете, Кольриджем и Эмерсоном, в начале ХХ – Уильямом Джеймсом и Рудольфом Штейнером, а затем современными трансперсональными психологами.