Транспортный вариант (сборник)

— Есть и нет…

Вскоре Кремер точно знал: Сенников не появлялся несколько дней. Сам Сынок переживал кризис: неделю не ходил в школу, обитал во дворе и питался отдельно, то есть садился к столу после матери и поедал все, что оставалось, особенно в неимоверных количествах хлеб и сахарный песок.

— Ты из РОНО? Узнали, что я не учусь? — поинтересовался Сынок. Несмотря на обилие получаемых углеводов, он оставался наивным, узкоплечим и губастым, за что был наречен во дворе Сынком. — Директриса пожаловалась?

— Там все известно.

За стеной пропищали сигналы точного времени. Кремер сверил часы.

— Телефон в коридоре?

— Ну! Только по-быстрому: я за телефон не плачу… Когда с матерью жил — другое дело.

Кремер позвонил Антонину Львовичу, но не застал — по-видимому, Терновский действительно уехал.

— Стоянка такси далеко?

— На набережной, у большого дома. Показать?

— Я сам.

Через несколько минут Кремер снова вышел к зданию из пирамидок. Стены вблизи оказались расчерченными на квадраты, верхняя часть прямоугольников была незакрашенной, остальные грубо подчерчены, создавая иллюзию многогранников.

— Куда? — подъехавший таксист был пожилой, явно разговорчивый.

— На Ленинградский…

Электричкой до Залесска получалось быстрее, кроме того, у него еще оставался резерв времени.

— Самый культурный вокзал… — сказал таксист.

Мороз усилился. Струя холодного воздуха откуда-то с крыши машины стекала Ненюкову за воротник. Ленинградское шоссе было забито транспортом. Время от времени шофер включал сирену, и машины вокруг расползались, освобождая осевую часть. Шофер спешил, ему хотелось еще к ночи вернуться в Москву.

Ненюков больше не думал о деле, которое ждало в Залесске. Ехали быстро. За Клином все чаще стали попадаться живописные лесные массивы: на мгновение, проносясь мимо, открывались боковые перспективы с видами на поселки, окруженные негустыми перелесками, со строящимися домами и высокими кирпичными трубами.

Выбежав из управления, Ненюков обнаружил, что обменялся с кем-то перчатками и теперь у него две правые. «Дурное предзнаменование», — подумал он. Возвращаться было некогда, одну он надел, другую сунул в карман.

Первую остановку сделали в Калинине, за мостом через Волгу.

— Надо заправиться, — сказал шофер, — а то на обратную дорогу не хватит, — казалось, он не забывал об этом ни на минуту.

У автозаправки Ненюков перебросился несколькими словами с инспектором ГАИ, узнавшим по номерам министерскую машину.

— Операция у нас — выставили заслоны на границах района, — пояснил инспектор ГАИ, поправляя на груди миниатюрный микрофон. — Ждем дальнейших указаний.

— Готов, — сказал шофер.

Скоро показался Залесск, со старинной трехэтажной застройкой, с сугробами. Отовсюду сбегали к центру узкие белые улочки. Ненюков когда-то бывал в нем. Сбоку виднелась гостиница, в которой останавливались Пушкин и Грибоедов, в соседнем, бывшем дворянском, доме выросли два брата-декабриста, теперь в доме помещалась школа рабочей молодежи. Еще дальше возвышался бывший монастырь, отданный под музей.

— «Здесь Родос, здесь прыгай!» — Ненюков полез в карман за перчаткой, но спохватился.

— Вы здесь останетесь? — шофер забеспокоился: в гараже ничего не сказали про Родос, путевку выписали только до Залесска.

— Здесь.

На кругу, у станции обслуживания, уже стояли служебные машины. Участникам операции было запрещено обращаться непосредственно к дежурному по городскому отделу внутренних дел, ни один новый сотрудник в форме не должен был появляться в городе — вся работа по дислокации постов проводилась вблизи станции обслуживания. Назначенный на восемнадцать ноль-ноль вариант усиленною несения службы действовал в полном объеме.

С иконами или без них преступники уже не могли выбраться из Залесска незамеченными.

В одной из машин Ненюков заметил лохматую собаку и Гонту, сидевшего на переднем сиденье.

— В целях конспирации, — Андрей кивнул на вздрагивавшего от любопытства Кузьму, — не помешает? Он будет в машине.

— Отчего же?

Гонта вышел, открыл дверь Кузьме.

Метрах в двухстах за станцией обслуживания виднелась платформа. Электропоезда Ненюков не заметил — увидел лишь людей, спускавшихся с переходного моста.

— Вчера пассажиров было двое, — у фанерных щитов небольшого скверика Гонта снял поводок, Кузьма побежал впереди, квадратный, с квадратной мордой, виляя обрубком хвоста. — Читали интервью с Поздновой — «Шедевры собираются в дорогу»?

— «Вечерка» тоже напечатала.

Гонта не повел Ненюкова к монастырю, только издалека кивнул в сторону выставки.

— Наблюдательный пункт в главном соборе. Там все готово. Иконы в бывшем настоятельском корпусе, справа. Видите? Десять окошек по фасаду, на одном убрана сигнальная блокировка, навешен ставень. Я распорядился прибить как следует. Вокруг размазали известку, алебастр… Ремонт. Если они пойдут, то через это окно.

— Понимаю.

Окна знаменитой гостиницы были ярко освещены. Вместе с бывшим дворянским домом, где размещалась школа, они составляли часть единого архитектурного ансамбля.