Трансцендент. Илья Ашмаев

Глава 14. Дитрих.

Спустившись с холма, незнакомец некоторое время шёл в темноте, ступая по грязной и раскатанной телегами дороге, пока не достиг деревенских домов. Свет из окон бросал на него красочные блики, перенимая эстафету у пламени пожара, и случайный прохожий мог увидеть прищуренный изучающий взгляд, пронзающий насквозь каждый дом. Наконец, Вилиал остановился возле открытой калитки и после секундной паузы вошёл во двор, посреди которого еле виднелась из под земли осевшая изба. Крыша её поросла мхом, брёвна прогнили и от окончательной смерти после наводнения дом спасла только небольшая возвышенность, на которой он был возведён.

Еле отворив расшатанную дверь, Инспектор пригнулся и сумел-таки войти в это странное убежище. Посреди одинокой тёмной комнаты стояла небольшая, еле живая русская печка, на которой, видимо, и держалась вся изба. У разваленной печи чуть покосившись стояли такие же угрюмые в своём замкнутом одиночестве стол, стул, начатая бутылка самогона, грязная стопка и банка с солёными огурцами. Друг с другом они не разговаривали, и всё их внимание было обращено на хозяина дома, который сидел на стуле в меховой шапке с закрытыми глазами и подпирал заросший подбородок мясистыми пальцами волосатой руки. Черты лица у него были простые, мужицкие, крупные и смуглые, какие бывают обычно у людей, родившихся в глухих деревнях и проведших так всю жизнь. При шуме от непрошеного гостя Фёдор неспешно приподнял сначала одно веко, потом другое, потом убрал с подбородка руку и скрестил её на груди с другой рукой, слегка откинувшись на скрипнувшем стуле.

– Чем обязаны поздним посещением, милейший?

Незнакомец молча подошёл к столу, налил стопку ядовитой жидкости из бутылки и, не побрезговав, выпил её одним залпом.

– Инспектор я, – ответил чуть сбившимся дыханием Вилиал, громко выдохнул, достал из трёхлитровой банки огурец и в спешке откусил половину. – Хороша-а.

– Это имеется, – ухмыльнулся Фёдор и жестом пригласил гостя присесть на подоконник. Гость таким же жестом отказался, облокотился на стену и, внимательно изучив хозяина избы своим проникающим взглядом, задал вопрос:

– Жалобы есть?

– Да на что мне жаловаться? Живу, как у попа за пазухой…

– И что, совсем ничего не беспокоит?

– Совсем ничего!

– Счастливейший человек…

– Это точно.

Вилиал сделал паузу, во время которой собеседники не спускали друг с друга глаз.

– От чего же выпиваете?

– От счастья.

Инспектор понял, что мужик перед ним – тёртый калач, и решил подойти с другой стороны.

– На вас жалобы поступили. Пьёте беспробудно, пьяный по улицам шатаетесь и людей пугаете. Нигде не работаете, тунеядствуете, по дворам металлолом грабите и макулатуру выпрашиваете. Ответственные  органы требуют разобраться в причине вашего поведения и принять меры по исправлению ситуации. Вплоть до принудительного лечения в отдалённых от цивилизованного общества местах. Продлевать будете?

– Что… продлевать… – Фёдор начал сдавать позиции.

– Пьянство своё, я спрашиваю, продлевать будете?

Мужичок молчал. Перспектива принудительного лечения его не радовала, но и сдаваться на милость победителя он не спешил.

– А что мне остаётся? Вы меня что, здесь, в деревне, работой обеспечите? А дом я свой покидать не буду, это моя родина. Разве что продам подороже. Не купите? – Фёдор ухмыльнулся.

– Что твоему дому цена, что тебе самому – ноль без палочки! Отмирающий атавизм ты, без души и совести.

– Это я-то без души? Это я-то без совести? – Ослабленный алкоголем атавизм полностью сдал свои позиции, раскрылся и получил удар по самому больному месту. Вилиал торжествовал.

– Да что ты знаешь обо мне, инспекторишка! Крыса канцелярская! Да на мне с самого начала войны рана зияет и кровоточит каждый день, тебе ли судить меня?!

– Что за рана? Почему не показываете?

– Да что я вам покажу, нелюдям?! Вы же и видеть ничего не хотите, только отчёты свои строчите, а в душу человеку заглянуть – вам не положено! А рана-то – она там!

Вилиал подошёл к Фёдору, налил ему полную стопку и заставил выпить. После этого он по-дружески похлопал мужика по спине и присел на предложенный ему недавно подоконник.

– Я вам скажу, кто я на самом деле, и чем смогу помочь. Но для этого вы должны во всех деталях рассказать мне о том случае, что произошёл с вами много лет назад, и из-за которого вы столько времени пьёте. Только не спешите, важна каждая деталь, от этого зависит ваше будущее. Говорите!

Фёдор склонил над столом голову и, не поднимая её, начал: