Трансцендент. Илья Ашмаев

Иннокентию было неуютно в номере, несмотря на его богатое убранство, и он не спеша гулял по древнему городу. Кеша никогда не был за границей, и ему было интересно всё. Он заглядывал в глаза людям, останавливался, наблюдал за ними, прислушивался к языку и пытался понять их речь. Прогуливаясь по Иерусалиму, Иннокентий попадал в самые глухие закоулки и иногда по несколько минут стоял во дворах, скрытых от обывательских взглядов туристов, протаптывающих давно известные всем маршруты. Он пытался представить себя израильтянином, отгородившись стеной от своего прошлого, и изображал пантомиму, будто выходит из дома, проверяет, взял ли ключи от машины, затем как бы решает прогуляться до работы пешком и по пути заходит в магазин. Эта игра сильно занимала его, так он проживал отрывок из ещё одной жизни, перевоплощаясь в нового героя. Как и Прохор с Фёдором, Кеша отгонял от себя хмурые мысли, что скоро это путешествие закончится, и ему опять придётся возвращаться туда, где он по-прежнему чувствовал себя несчастным. Вилиал обещал всё исправить, поставить на место, прекратить эту дьявольскую карусель между тюрьмой и домом, и Иннокентию оставалось только ждать. Сегодня ночью он в очередной раз должен был очнуться в карцере, и этот факт никак не добавлял ему хорошего настроения.

– Далеко же вы забрались! Еле нашёл вас, – человек в лёгком светлом повседневном костюме окликнул увлёкшегося туриста.

– О, Вилиал! Наконец-то. Я уже успел соскучиться по вам, – улыбнулся Кеша Инспектору.

– Вы первый человек, от которого я слышу подобные слова! – Вилиал подошёл ближе и мотнул головой от удивления. – Обычно при моём появлении люди шарахаются в сторону.

– Ну, вы же понимаете, какие надежды я на вас возлагаю!

– Вы взяли с собой то, о чём я вам говорил?

– Да, вот она! – ответил Иннокентий и вытащил из кармана ветровки небольшую хрустальную пирамидку.

– Вы носите её с собой? – опять удивился Инспектор.

– Ну, на всякий случай… После того, что вы рассказали об объёмном резонансе…

– Да, и я могу повторить. Любая объёмная форма особым образом структурирует вокруг себя пространство, особенно, если она построена по законам симметрии, золотого сечения или имеет свой определённые порядок. Однако, даже с виду несимметричные абстрактные скульптуры порой так  притягивают к себе людей, что те просто не могут двинуться с места! Крупные архитектурные объекты или мебель могут влиять на самочувствие людей и животных, формы емкостей – на их содержимое, и даже сложная химическая формула вещества вносит свою лепту в его свойства благодаря только своей структуре. А брачные танцы птиц, ритуальные танцы шаманов? Все они служат для создания определённого спектра энергоинформационного обмена. В комнате, где царит беспорядок и вещи разбросаны, как попало, никогда не будет стабильной энергетики. Вы замечали, как завороженно смотрят зрители на вращающуюся на одной ноге балерину или дети на разноцветную юлу? Я наблюдал за групповым помешательством мух под квадратной хрустальной люстрой, когда они летают строго по периметру, маниакально вычерчивая углы. Даже форма человеческого тела и расположение его внутренних органов – далеко не случайны. Все эти случаи относятся к явлению объёмного резонанса, так часто упускаемого людьми. Что же тут говорить о пирамидах, которые за счёт своей формы имеют целый ряд уникальных свойств – гармонизация пространства, стабилизация эмоционального и физического здоровья, мумификация, сублимирование и многие другие.

– Но как могла пирамидка, купленная в тот злополучный день по пути домой, повлиять на сдвиг фаз моего прошлого и будущего?

– Дело не только в пирамиде, но она является одной из необходимых составляющих вашей временной карусели. Вы купили её в тот день, когда переместились в будущее, но не купили её снова, вернувшись в прошлое, и это стало одной из причин вашего цикла. В любом случае, её надо иметь при себе во время следующего сеанса, а второй необходимый фактор я обеспечу сам. Вернее, уже обеспечил, – Вилиал снова поднял голову к небу и замер в минутном трансе.

– Моё перемещение должно состояться сегодня ночью, – грустно произнёс Иннокентий, когда Инспектор опустил голову.

– Я знаю. Его не будет.

– Не будет?! – Кеша вскричал, как ужаленный.

– Не будет… Будет кое-что другое. Сейчас мне надо встретиться ещё с людьми, вам же я лишь дам последнее распоряжение – где и когда вы должны быть, и что делать, чтобы мы наконец закончили со всеми этими дурацкими историями. – Вилиал вновь поднял голову, но при этом устало закрыл глаза.

– Скажите, Иннокентий, – обратился Инспектор, – тогда, под мостом, когда вы надевали на себя верёвку с грузом, о чём вы думали?

– Я думал лишь о том, чтобы стать свободным. И ради этого я готов был умереть.

Вилиал внимательно посмотрел на собеседника.

– Вы не верите в ад? В то, что души грешников пекутся в гиене огненной?