Трансцендентная сингулярность души

Просыпаешься рано. Коты орут.
Роешься, ищешь в шкафу одежду.
Ласковый снег весною и поутру
Это симптом, что пылает в сердце надежда.

* * *

Я на пальцах гадаю.
Много их у меня.
Я стихи сочиняю
Про Москву, где херня.

* * *

Игла сломалась. Врач тут не помог.
Внутри иглы чернеется бедлам.
Швея иглой не шила в доме мод.
И стих хромой пришел к ней как-то сам.

* * *

Проснулся я. Мне не до сна.
Ушли обиды и невзгоды.
В календаре сбылась весна.
Рыдает улиц непогода.

* * *

И, призадумавшись, я разорвал бумагу,
Сел за компьютер – клавишей набирать
Буковки, что шуршат насморком передряги,
Ибо снежок по осени это от лета косяк.

* * *

(Гиганту Стихиры Николая Стаху, трусливо сующему пародистов в черный список)

Мы наслаждались! Ты забыла?
Стыдлива ты тогда была.
Планида нас всегда любила.
Тебя ласкал я до венца.

* * *

Я тебя разбужу на заре.
Удивлённо ты крикнешь: "Зачем?!
Дай поспать! Ещё только рассвет!"
И слеза потечёт по щеке.

* * *

Хорс, Велес, Троян, Купала
Не молились на Христа.
Кособоко и устало
В стих ощерилась звезда.

* * *

Скажи-ка, дядя, были ж балы?
Из пируэта в менуэт
Летали девы в разных залах.
О, Матерь Божья! Я – поэт!

* * *

Видно, всю ночь обнимаясь с подушкою,
Буду я милого ждать.
Где ж он гуляет, с какою подружкою?
Впрочем, уж мне наплевать!

* * *

Мне с детских лет вбивали в мозг
Не Вознесенского строку.
Стихи писал я так, как мог.
Я не учился в МГУ.

* * *

В Небраске пропил ты гитару.
Милашку свою позабыл.
Сдаешь ты теперь стеклотару.
Тебя надо сдать бы в утиль.

* * *

В древней Элладе Даная с Сизифом не жили.
Если б Акрисий в Коринфе их вдруг увидал,
Сразу Персей и Линкей их с Зевсидом убили.
Крон бы, как Зевс на Олимпе, к Инаху послал.

* * *

Но пусть звезда на нас не упадёт!
Свои зады мы в дом скорей направим.
Наташка кофей нам в стаканчики нальёт
И под гитару петь вдвоём заставит.

* * *

Марина, Марина – как два апельсина!
Две дыньки, как гроздья, висят.
Марина, Марина! Не ешь мандарины!
От смеха путь слёзы горят!

* * *

Река руками камни ворошила.
Горбом своим она пронзала сук.
В беспамятстве мозгами шевелила.
И темечком чесала кисти рук.

* * *

Вам зима не мешает в морозы висеть прямо в раме.
Ваш румянец цветёт так смешно в окоёме, беспечно.
Хоть рябина грустит, я пишу свой стишок милой даме.
У стрекоз на снегу – перекличка и вечность.

* * *

Чё ты, дрозд, свой клюв повесил?
Где хвоста твой серпантин?
Али мир тебе стал тесен?
Иль шафран тебя свалил?

* * *

Ах, Москва ты моя, квасом пенная!
Мы как дервиши не идём в мечеть.
Мы изношены, но богемные.
Рюмку с хлебушком досыти бы съесть!

* * *