Трансценденция

– Ой, только врать не надо, – тут же ответила вторая. – Эта развалюха никого заинтересовать не может.

– Развалюха меня, конечно, не интересует, – кивнул он. – Места у вас тут хорошие.

– Если места вам нравятся, то почему ближе к озеру не смотрите. В поселке сейчас много домов пустует. Хиреет он, многие продают дома, иные съезжают и пытаются сдавать их в аренду. Но ничего у них не выходит. Не едет сюда никто больше.

– А почему? Удивительно мне просто. Я б с удовольствием.

– Из-за этого, – первая кивнула на дом Тесновых и не едут. – С пожара все и началось. Будто проклял кто-то.

– Ой, не выдумывай, Люба, – отмахнулась вторая. – Кто проклял-то?

– Да хоть псих их малолетний!

– Простите, это вы о ком? – Михаил надеялся, что в его голосе не почувствовался интерес.

Вторая недовольно посмотрела на Любу в ногах которой заворочался ретривер.

– О мальчишке, что здесь жил, – Люба с вызовом посмотрела на подругу. – А почему бы и не рассказать о нем? Что в этом такого?

– Да, как хочешь, – буркнула вторая и уткнулась в книгу. – Только я по лицу вижу, что не нужен ему дом. Журналюга это обычный.

– Мальчишка этот дом и поджег, а до того родителей своих убил.

– Вы серьезно?

– Серьезней некуда. Считалось, что у этого пацана не все в порядке с головой с рождения было. К нему врач ходил каждые полгода. Сначала дед, а потом девка молодая, я ее, кстати, видела позже в Архангельском в неврологическом отделении, когда с сотрясением лежала. Даже помню, как ее звали – Лишманова Вика.

– Шизофреник он был, – произнесла вторая, вновь отложив книгу. – И садист. С детства животных мучил. Я хорошо помню все эти случаи. У меня кот был – сиамец – так он его, скотина, выпотрошил и на яблоне у себя за домом повесил. Из школы его попросили после первых классов и тогда вроде реже его видеть стали.

– А я думаю, не шизофреник он вовсе. Дух в него вселился. Может проклятие какое-то на нашем поселке.

– Знаете, где он сейчас? – как не старался, Михаил не мог заставить себя, поверить хотя бы одному их слову.

– Так кто его знает? Может в тюрьме сидит еще. А может уже вышел.

– Вы помните, как его звали?

– Кажется Павлик, – ответила та, что была с ретривером.

– А как он выглядел?

– Ну, точно, журналюга, – буркнула вторая. – Смотри, если узнаем, что какую-нибудь гадость про наш поселок написал…

– Уважаемые, я вам клянусь, что ко второй древнейшей профессии не имею никакого отношения.

– Выглядел он жутко. Смотришь на него и понимаешь, – этот точно не с нашей планеты, – ответила Люба. – И знаешь, что? У меня ведь его фотография есть. Сейчас принесу.

Она встала и скрылась в доме.

– Я тоже пойду, – произнесла та, что была с книгой, и уже встав, и отойдя на несколько шагов, не оборачиваясь в его сторону продолжила. – А вы не ждите ее. Возвращайтесь домой.

– Почему?

– Ее не существует.

Женщина исчезла в дождливой мгле, оставив его одного. Михаил прождал несколько минут, но из дома действительно так никто и не вышел. Он нажал кнопку звонка и дернул закрытую дверь; прислушался – не раздастся ли шаркающих шагов или скрипа половиц – и, не дождавшись ответа, направился к машине. Рассеяно сорвав желтый кленовый лист, Михаил вытер ладонь, вымазанную в чем-то красном.

7

Ночью дождь усилился. Крупные капли громко застучали по козырьку. Михаил постоянно просыпался и смотрел на потолок. Тени растущих за окном деревьев похожие на щупальца гигантского чудовища извивались и цеплялись за старую трехрожковую люстру. Когда он забывался неглубоким тревожным сном, ему опять снилось ДТП.

Опять, как и в ту ночь, он сидел зажатый в салоне и не способный выбраться из машины. Безликие санитары бесцельно бродили между деревьев, похожие толи на потерявшихся призраков, толи на зомби. Он слышал их приглушенное бормотание, из которого иногда можно было выделить отдельные бессвязные слова и боялся пошевелиться.

Совершенно не чувствуя вкуса яичницы и кофе, он расправился со своим поздним завтраком и отправился на встречу с Викторией Лишмановой. Плетясь в потоке за огромной покрытой грязью фурой, он думал о том, какая великая сила социальные сети: даже последние параноики имеют аккаунт хотя бы в одной из популярных сетей. Виктория же явно не относилась к тем, кто дрожит и трепещет перед всемогущими китайскими хакерами или молится на свои персональные данные.

Вчера, разглядывая ее фото в инстаграме, Михаил неожиданно для себя почувствовал запах гари. Когда все вокруг затянул едкий дым, он увидел молодую женщину, протянувшую к нему руку. Теплые гладкие пальцы коснулись его щеки, губы зашевелились, но он не услышал ни слова. Солнце сияло за ее спиной, переливалось и блестело в ее волосах. На ней был белый халат, из кармашка торчал колпачок ручки.

На него неожиданно навалился страх. Что-то во всем этом было неправильно, но он никак не мог решить, что именно. Удушливый смрад исчез, дым рассеялся, однако страх никуда не делся: тяжелый и липкий, как пот после ночного кошмара его не смыл даже обжигающе горячий душ.