Транторианская империя

Сэмия очень хорошо знала: за это серьёзное увлечение наукой её, Сэмию Файфскую, слегка презирают те, кто привык думать, что удел аристократических Высокородных Дам Сарка — блистать в обществе и производить на свет не меньше (но и не больше) двух будущих саркитских сквайров.

Они приходили к ней и говорили:

— Вы действительно пишете книгу, Сэмия? — и просили её показать и хихикали.

Это женщины. Мужчины были ещё хуже со своим любезным снисхождением и с явной убеждённостью, что достаточно только взгляда с их стороны или мужской руки вокруг её талии, чтобы излечить Сэмию от этого вздора и обратить её мысли к действительно важным вещам.

Это началось давно. Сэмия всю жизнь была влюблена в кырт, хотя большинство людей принимало его как нечто должное. Кырт! Царь, император, бог тканей!

Химически это всего лишь разновидность целлюлозы. Химики клялись в этом. Но со всеми своими инструментами и теориями они не могли объяснить, почему на Флорине, и только на Флорине из всей Галактики, целлюлоза становится кыртом. Всё дело в физическом состоянии, говорили они. Но спросите их, чем именно кырт отличается от целлюлозы, и они лишаются речи.

Когда-то, ослепленная блеском кыртовых волокон, она спросила у своей няньки:

— Почему он блестит, няня?

— Потому, что это кырт, Миаканс.

— Почему другие вещи не блёстят так, няня?

— Другие — это не кырт, Миаканс.

Вот и всё. Двухтомная монография на эту тему была написана три года назад. Она внимательно прочла её. Всё сводилось к нянькиному объяснению. Кырт — это кырт, потому что он кырт.

Правда, кырт не блестел сам по себе, но если спрясть его, как должно, то он будет сиять на солнце любым цветом или всем спектром сразу. Другой вид обработки придавал нити алмазное сверкание. Несложная обработка делала материал непроницаемым для 600 градусов и инертным почти ко всем химическим веществам. Волокна можно было превращать в тончайшие нити для тончайших тканей, и те же волокна обладали прочностью на растяжение, с которой не мог соперничать никакой из известных стальных сплавов.

Кырт имел более широкое, более разнообразное применение, чем любое другое известное человеку вещество. Не будь он так дорог, он мог бы заменить стекло, пластмассу или металл во всех бесчисленных областях их применения в технике. Он был единственным материалом для нитяных крестов в оптических инструментах, для изложниц гидрохронов, применяемых в гиператомных моторах, для всех прочих сооружений — везде, где металл оказывался хрупким и слишком тяжелым.