Транзит

Голова была пуста, и я невольно прислушивался к разговору, который велся за соседним столиком. Там рассказывали, что в Портбу, по ту сторону испанской границы, ночью в гостинице застрелился человек, потому что наутро местные власти должны были под конвоем отправить его назад во Францию. Две пожилые, болезненного вида дамы – одна из них привела с собой двух мальчиков, должно гнить, племянников, которые внимательно прислушивались к разговору, – по очереди добавляли звонкими голосами все новые и новые подробности этой истории. Видимо, это происшествие представлялось им куда проще, чем мне. Какие же безмерные надежды возлагал он на свою поездку, если возврат назад показался ему таким невыносимым! Должно быть, страна, откуда мы никак не выберемся и куда его хотели силком вернуть, представлялась бедняге кромешным адом. Ведь рассказывают же о людях, которые предпочитают смерть лишению свободы. Он наложил на себя руки, но свободен ли он теперь? О, если бы это было так! Если бы достаточно было одного выстрела, одного удара в тонкую узкую дверь над бровью, чтобы навсегда обрести и дом, и покой… Вдруг я увидел Мари, она шла вдоль Кур Бельзенс. В руке она держала помятую шляпку. Она вошла в кафе «Куба», что рядом с «Ротондой». Быть может, там ее ждал врач? Быть может, она продолжала свои поиски? С момента возвращения врача я упорно ее избегал. Но теперь я не мог больше совладать с собой и ждал, прижавшись лицом к стеклу веранды. Вскоре она вышла из «Кубы». Ее усталое лицо выражало разочарование. Она прошла почти рядом со мной. Я заслонился газетой «Пари-суар». Но, видимо, она все же бессознательно что-то заметила: то ли мои волосы, то ли пальто, то ли – если так бывает – почувствовала, что я страстно хочу, чтобы она обернулась.

Она вошла в «Ротонду». Я удрал с веранды в зал и оттуда с каким-то болезненным злорадством наблюдал, как она ищет. По выражению ее лица, по всей ее повадке я понял, что на этот раз она ищет не призрак, а человека из плоти и крови, которого можно было бы разыскать, если бы он от злости не прятался. Когда Мари вошла в зал, я выскользнул через заднюю дверь на улицу Беньер. Словно околдованный, метался по городу. Мне казалось, что мое необъяснимое исчезновение крепче всего остального привяжет ее ко мне. Пусть она ищет меня так, как умеет искать, не зная покоя ни днем, ни ночью. Я мог бы, поскольку игра уже начата, раздобыть себе все бумажки, необходимые для отъезда. Я мог бы не попадаться ей на глаза во время посадки на пароход и уже только потом, в открытом море или где-нибудь на острове, под палящим солнцем, в чужой стране, вдруг явиться перед ней, словно по волшебству. Тогда между мной и ею никто уже не будет стоять, кроме моего тощего соперника с длинным серьезным лицом. Мертвец, которого мы оставим здесь, будет покоиться рядом с другими мертвецами.

С этими мечтами я вернулся в свою конуру на улице Провидения. В моей комнате все еще стоял приторный парикмахерский запах моего гостя, торговца шелком.

Глава восьмая

I