Транзит

Ольга Викторовна Васильева Транзит Сборник стихов

От автора

Вторая книга более цельная по композиции по сравнению с «Легкой лирой», где объединены и первые стихотворения, и недавние с очень разной тематикой. Стержень структуры – несколько географический. Старая Ладога, Крым, Кавказ, Петергоф.

Но это ни в коем случае не описание путешествий, хотя так может показаться на поверхностный взгляд. Это разные этапы жизни, развития души, связанные с определенной точкой в пространстве. Неслучайно включено в эту цепочку и стихотворение «Транзит», обусловленное пребыванием в больнице. Это тоже перекресток дорог с противоположными направлениями в жизни человека. За бытовыми деталями проглядывает вечность.

Цикл «Петергоф» вызван глубоким потрясением, смертью человека, который сыграл определяющую роль в жизни автора. И потрясающие сады и парки Петергофа помогали пережить этот трагический уход. Своеобразная терапия.

«Старая Ладога» – соприкосновение с корнями, мы все листья… Взгляд в прошлое, которое тоже часть нас самих, какое бы оно ни было.

«Кавказ» – и прекрасный, и трагический… Создан для поэзии. Там и детство, и море, и солнце, и смерть близких. Рай и ад на земле.

«Крым» – часть любовной истории, которая не осуществилась каким-то таинственным образом. Невозвратимость мгновения потерянного.

Путешествие по американским горкам жизни…

Несколько слов о стихосложении. Очень свободное, что и соответствует мышлению, которое плохо переносит ограничения разного рода. Точная рифма – большая редкость. Склонность природная к ассонансам. Нельзя игнорировать и влияние испанской поэзии, к которой автор так пристрастна. Сквозные приблизительные рифмы на протяжении всего стихотворения, например. Не белый стих и не классический… Золотая середина. Хочется надеяться, что такая манера не оттолкнет читателя и он сможет оценить своеобразную прелесть ритма и несколько отрывистой мелодии.

Старая Ладога. Истоки

«Езжу на экскурсии…»

Езжу на экскурсии
Со школьниками.
И разговариваю
С покойниками.
С вещим Олегом
И Рюриком.
Но они меня игнорируют
Прилюдно.
Я, однако, не обижаюсь
И все равно общаюсь.

«Серые небеса…»

Серые небеса.
Пространства ровные,
Ледником выглажены.
Трава
Бледно-зеленая.
Деревья без листьев —
Обиженные.
И иголки на елки
Нанизаны.
Это земля,
Где умирать не больно.
И курган,
Готовый
Для тризны.

«Варяги плывут на ладьях…»

Варяги плывут на ладьях
По Волхову.
Спрятаться, что ли, от них
Мне за елками?
А то устроят охоту
Или облаву
Ради чужих богатств
Или славы…
Что это я несу
Без смысла и толку?
Лучше глаза закрою —
И очнусь в Петербурге.

«Березы дрожат в эмоциях…»

Березы дрожат в эмоциях.
Ели невозмутимы.
Что им создания глупые
И слезливые?
Водитель угрюмый —
Всю дорогу ни слова,
Из Синявино родом.
Лешего из болота
Напоминает породой.
Да ладно,
Лишь бы ехал
И довез до дома.

«Экскурсия в Старую Ладогу…»

Экскурсия в Старую Ладогу
Со школьниками.
Я беседую про себя
С покойниками.
С вещим Олегом и Рюриком…
Но они меня игнорируют
Стойко.
Стоя с щитом и мечом
На берегу Волхова.
А мы копошимся внизу
С фотками.

«Душа русича…»

Душа русича —
Темная,
Словно дерево,
Неуклюжая.
Впала в дрему.
Не буди ее —
Будет хуже.
Выскочит нечисть
На свет божий,
Заверещит, залопочет.
Придется искать волхва
Или воина,
Чтоб успокоил.

«В крепости…»