Транзит из ада

В настоящее время «Правый сектор» является устойчивой бандитской группировкой, исповедующей праворадикальные политические цели. Его основная специализация – рэкет, участие в политических кампаниях с целью совершения актов насилия, заказные расправы, избиения и убийства. Членство в «Правом секторе» является основанием для отказа в визе в ЕС и США после печально знаменитого матча ненависти во Львове в две тысячи семнадцатом, закончившегося убийством пяти болельщиков. Спецификой одесского «Правого сектора» является значительное количество мусульман, в том числе новообращенных. Вот съемка из YouTube событий в Одессе перед матчем местной команды по соккеру, так же закончившейся массовыми беспорядками.

Толпа людей. Черно-белые флаги. Какие-то здания… деревья.

Группа людей, стоящая отдельно. Человек пятьдесят…

Судя по тому, как они разбирают палки, явно не на футбол пришли.

Новые кадры. Теперь уже – некое подобие строя, над строем – странный флаг, голубой и черно-красный, руки с поднятым указательным пальцем.

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

– Такбир!

– Аллаху Акбар!

Понятно всё…

И третье лицо – Мехмед Гюнеш, турецкий контрагент Чамаева по легальной ветви бизнеса, отправитель нефти и по совместительству оружейный торговец.

– Постойте!

Какая-то мысль пришла ему в голову. Он знал, что обычно самые гениальные мысли мимолетны и надо быть очень внимательным к себе и своим мыслям, чтобы не пропустить…

– Постойте. Где фотографии судов и барж?

– Вот они.

Он разворошил на столе многочисленные фотографии.

– Все эти суда. Что в них?

– Предположительно нефть. Нелегальная нефть, купленная на черном рынке.

– Допустим. Сколько ее?

– Судя по тем снимкам, что у нас есть, и примерному обороту танкера и барж, только через эту схему ежемесячно проходит двенадцать-пятнадцать тысяч тонн.

– Хорошо. Сколько это в долларах?

– По ценам черного рынка чуть более десяти миллионов долларов, сэр.

– Превосходно. Но где тогда эти деньги? Чем Чамаев платит за эту нефть?

Участники совещания переглянулись.

– Мы полагаем, что наличными, Джон, – сказал Дана Де Вилье, нанятый Минфином США судебный эксперт-бухгалтер, – там в ходу очень крупные суммы наличными.

– Вы знаете, что такое бартер?

– Прямой обмен товарами? – неуверенно сказал кто-то.

– Он самый! Доденежная форма расчетов! У тебя есть то, что нужно мне, а у меня – то, что нужно тебе. Я пастух, и у меня есть сыр и овечье мясо, а ты земледелец и у тебя есть пшеница, а значит, и мука. Договориться о количестве – и каждый получает то, что хочет. Мы слишком заигрались в отслеживание финансовых транзакций. В данном случае именно их отсутствие и является основанием для подозрений. Если перечислений нет, то как Чамаев платит за нефть?

– Джон, вы хотите сказать…

– ИГ поставляет то, что нужно Чамаеву на Украине – нефть, причем нефть нелегальную, ворованную. Чамаев перерабатывает и продает ее и получает деньги. В этом заключается секрет его стремительного обогащения – он не платит за товар, но продает его. Десять миллионов в месяц, сто двадцать в год, причем все можно записывать в чистую прибыль. В свою очередь Чамаев дает ИГ или кто там является отправителем нефти не деньги, а то, что им нужно больше денег.

– Оружие, – сказал кто-то.

– Именно! И скорее всего, они отправляют его тем же путем – погрузив на какое-то судно или даже на одну из барж в порту Килия на Дунае! В любом крупном порту есть таможенный контроль, но там ничего такого нет…