Транзита не будет

Очнулся он от того, что кто-то бил его по щекам — несильно, но хлестко. В голове грохотал товарный состав, правый глаз не хотел открываться. С трудом разлепив левый глаз, Байрам разглядел склонившегося над ним человека и внутренне сжался.

Фархад, увидев, что он очнулся, раздельно сказал:

— Вернись к своему хозяину и скажи, чтобы пожалел людей. Вашим лашкарам со мной не справиться. И с тобой, Байрам, мы видимся в последний раз. Появишься у меня на пути снова, отправишься вслед за своими бойцами. Ты все понял?

Посланник Керим-хана медленно кивнул. Фархад кивнул в ответ и… исчез. Беззвучно и мгновенно. Байрам приподнялся на локте, обвел взглядом разгромленную чайхану, трупы лашкаров и впервые в жизни подумал, что, возможно, служит не тому хозяину…

* * *

Фархаду пришлось потратить не один день, чтобы правильно определить местонахождение основной перевалочной базы нового наркотрафика Керим-хана. Был момент, когда бывший эмир едва не впал в отчаяние, но невидимая рука судьба вновь указала правильное направление поисков, и вскоре с подножки плацкартного вагона поезда Астана — Москва на разбитый асфальт перрона города Кустаная спрыгнул высокий молодой человек, одетый неброско и скромно. Его можно было бы принять за коммивояжера, если бы не жесткое загорелое лицо и не пронзительный взгляд глубоких темных глаз.

— Скажите, уважаемый, — обратился приезжий к пожилому казаху на скамейке перрона, — где в вашем городе можно снять недорогое жилье?

— А вы надолго в Кустанай? — заинтересовался тот, щуря и без того узкие глаза.

— По обстоятельствам, — ушел от ответа Фархад.

— Ну, тогда и я могу сдать вам комнату. Я тут недалеко живу, на улице Темирбаева.

— А что, это хорошее предложение. — Молодой человек улыбнулся. — Меня зовут Фархад. Фархад Сарбуланд.

— Наргиз Ишкенбаев, — тоже улыбнулся старик. — Судя по имени, юноша, вы афганец?

— Пуштун.

— Ладно, что это я? — смутился казах. — С расспросами… Идемте, помоетесь с дороги, отдохнете. — Он поднялся. — А потом я вас бешбармаком угощу!..

* * *

Буквально на следующий день Фархад отправился знакомиться с городом, дошел до Центрального парка и, устроившись на скамейке на самом солнцепеке, принялся наблюдать за прохожими. Было воскресенье, и парк не пустовал. Вдобавок не по-весеннему теплая погода стала дополнительным стимулом для многих кустанайцев, чтобы отставить на время дела и выйти просто прогуляться, подышать свежим воздухом, погреться на солнышке.

Фархад увлекся сценкой, что разыгрывали перед ним два худых, взъерошенных воробья, решивших ограбить голубя. Сизарь раздобыл где-то кусок пряника и теперь неторопливо поклевывал его, придерживая красноватой лапкой. И вот один из воробьев пристроился голубю сзади и принялся щипать того за хвост. Сизарь вертелся на месте, но от пряника никак не хотел отходить. Тогда другой воробей вдруг подпрыгнул и с лету тюкнул голубя то ли в голову, то ли в шею. Несчастная птица возмущенно зашкворчала и попыталась достать обидчика, бросившись за ним в погоню. Это оказалось стратегической ошибкой. Первый воробей немедленно подскочил к прянику, схватил его коготками и, напрягаясь изо всех сил, медленно, над самым асфальтом полетел прочь. Второй же, увидев, что операция удалась, быстро развернулся, набрал высоту и был таков!

— Каковы подлецы! — услышал Фархад за спиной. Медленно посмотрел через плечо. Рядом примостился неприметный парнишка, тоже какой-то серый и взлохмаченный, как воробей. — Почище людей ворюги…

— Они воруют, чтобы выжить. А люди — чаще всего, чтобы обогатиться, — раздельно произнес Фархад, подключая свои новые способности и пытаясь «заглянуть» в голову незнакомцу. Однако «увидел» лишь неоформленный цветовой сумбур из противоречивых эмоций. «И все-таки неспроста он ко мне подсел», — мелькнула мысль.

— Ну, почему же? Сейчас у нас много людей, вынужденных воровать, именно чтобы выжить… Но вы не похожи на бедствующего человека. — Последнюю фразу «воробей» произнес почти обвиняющим тоном.

— И что же из этого следует? — Фархад внутренне подобрался.

— Вот я вижу, вы сидите, отдыхаете, — заговорил паренек более мягко. — А можно ведь этот день превратить в настоящий праздник…

— И каким же образом?

— Ну… есть много способов…

— Например?..

— Ну, там… покумарить… э-э, в смысле, покурить… И еще кое-чего… — «Воробей» настороженно нахохлился.

— А вы знаете, где можно? — Фархад перехватил его бегающий взгляд, и парнишка ощутимо вздрогнул.

— Ну, да… случайно знаю такое место…

— А что? Я бы не отказался забить косячок!..

Парнишка расслабился и облегченно улыбнулся. Фархад — тоже.

— Тогда пошли?..

— А далеко?

— Не, тут, в соседнем квартале…

Через полчаса Фархад стал обладателем полиэтиленового пакетика с зеленовато-бурой трухой, имевшей хорошо знакомый ему запах. Его новый знакомый, получив весьма приличные чаевые, окончательно развеселился и, когда бывший эмир вскользь поинтересовался чем-нибудь более серьезным, чем трава, заявил:

— Да запросто, друг! Тебе чего, «снежку» или «герычу» [36]?

— «Герычу», конечно. Какой есть?

— А ты что, разбираешься?