Транзита не будет

— У меня другие планы. В десять я должен встретиться с одним очень серьезным человеком. Он тоже не склонен прощать опоздания.

— Погодите-ка! — Тарасова резко подалась вперед, отодвинув тарелку. — По-моему, мы договорились действовать сообща. Или я что-то упустила?

— Ирина Николаевна, — проникновенно возгласил я, — работать сообща вовсе не означает ходить друг за другом, держась за руки. Вы здесь — официальный представитель российского погранведомства и потому должны действовать строго по протоколу. Вот и поезжайте на совещание, изложите там наши соображения, выработайте план совместных мероприятий… А я как частное лицо займусь работенкой, огласка которой крайне нежелательна, но результатами ее вы тоже сможете воспользоваться сполна.

«Во завернул!» — похвалил я сам себя, глядя на изумленное румяное личико майора. Пока она переваривала мою тираду, я преспокойно доел запеканку и приступил к чаепитию. Это занятие я всегда считал едва ли не самым важным после занятий русбоем. Но если тренинг позволял поддерживать в нужной кондиции тело и дух, то чай (зеленый, естественно!) создавал идеальные условия для работы мозга. А именно эта часть моего организма сегодня должна была потрудиться на славу. Поэтому и чай я себе заказал из меню ресторана, а не заваривал дежурный пакетик. Лунцзин — «Колодец Дракона», один из самых известных и самых лучших китайских чаев. Это единственный сорт, куда не добавляют ароматических трав и цветов, поэтому его аромат — истинный аромат чайного листа. Чайник лунцзина обошелся мне недешево, но я нисколько не пожалел. Божественный напиток!

— Послушайте, Дмитрий, — опомнилась наконец Тарасова, — вам не кажется, что так нечестно? Похоже, со времени нашего ужина вы успели получить некую важную информацию и теперь не хотите ею поделиться?

— Послушайте, Ирина, — в тон ей ответил я, — именно добычей информации я и собираюсь заняться. Обещаю, как только узнаю нечто важное, тут же вас извещу. Не выключайте мобильник.

— Авантюрист! — буркнула Тарасова обиженно, глянула на часы и быстро пошла к выходу из ресторана.

Я же прикрыл глаза и полностью отдался ощущениям от употребления изумительного чая. Времени у меня было предостаточно, поскольку центральный рынок Кустаная располагался всего в трех кварталах от гостиницы между улицами Победы и Шевченко.

* * *

Мясные ряды я отыскал быстро. Несмотря на ранний час, народу на рынке было уже предостаточно, и первый же дедок, которого я остановил уточнить дорогу, толково все объяснил.

— А чайхана там есть, уважаемый? — поинтересовался я.

— А, какая там чайхана! — махнул дед рукой. — Забегаловка! «У Султана» называется. Вы, молодой человек, если хотите поесть и сберечь желудок, лучше дойдите до кафе. Это вон там, за углом. Кафе «Снежная королева».

— Рахмат, ака [41]. Непременно воспользуюсь вашим советом…

Чайхана действительно снаружи выглядела как затрапезная тошниловка советских времен. Грязный фасад непонятного окраса, на котором притулились два почти непрозрачных окна, а между ними наличествовала дверь, висевшая на расхлябанных петлях. От этого ее все время перекашивало, и очередному посетителю приходилось тянуть ручку в сторону, чтобы отлепить дверь от косяка.

Убедившись, что снаружи ничего не смогу разглядеть, я рискнул и вошел внутрь заведения. Оказалось довольно многолюдно. И что интересно, ни одной женщины! Мужчины всех возрастов и национальностей сидели в полутемном и основательно прокуренном зале за древними «совдеповскими» столиками, квадратными и колченогими, как и стулья вокруг них. Часть посетителей толпилась возле прилавка, за которым толстый лоснящийся хозяин на пару с маленьким и юрким помощником разливали чай по пиалам и раздавали нехитрую закуску — в основном бутерброды с колбасой и сыром. Помощник вдобавок метался между прилавком и задней стойкой, где усердно трудились, позванивая таймерами, две бывалые микроволновки. В них подогревались вездесущие «горячие собачки» и сомнительного вида булочки с котлетами. И, судя по запаху, где-то рядом находилась плита, на которой готовились традиционные баурсаки.

Столики почти все уже были заняты, и часть публики избрала местом приема пищи на удивление широкий подоконник, протянувшийся вдоль всей наружной стены по обе стороны двери.

Мне пришлось совершить медленный «круг почета», чтобы разглядеть присутствующих и убедиться, что Фархада среди них нет. Тогда я уже спокойно вернулся к прилавку, занял очередь и получил пиалу крепкого запашистого чаю с одноразовой тарелкой, на которой сиротливо лежал тонкий ломтик батона с полузасохшим пластиком сыра. Я дождался, когда один из трудяг отлипнет от подоконника, и встал на его место вполоборота к залу, так, чтобы видеть и входную дверь. Теперь я практически слился с окружающей действительностью, и мне осталось набраться терпения и ждать.