Транзитом в Израиль

Самуил Наумович Ходоров Транзитом в Израиль

Автор выражает глубокую признательность Геннадию Шлаину за ценные замечания, содействовавшие улучшению содержания романа.

Все имена и фамилии, названные в этой книге, являются вымышленными, а любые совпадения – случайными.

Глава 1 Когда уйдём со школьного двора

Набережная Дона благоухала запахами невидимых цветов, сыростью речных водорослей и запахами шашлыка из ещё не закрывшегося ресторана «Казачий хутор». Лунная дорожка едва озаряла контуры проплывающих барж. Кира мечтательно вглядывалась в этот привычный пейзаж, кутаясь в праздничный пиджак Кирилла, наброшенный поверх её розового платья. Нарядный прикид был надет по случаю выпускного вечера. Сегодня ей, семнадцатилетней Кире Дуровой, вместе с аттестатом зрелости вручили золотую медаль как приз на финише долгой, не всегда простой школьной дороги. С этого незабываемого момента прошло уже несколько часов, а в голове до сих пор проносились грустные слова выпускного шлягера: «Когда уйдём со школьного двора под звуки нестареющего вальса, учитель нас проводит до угла…»

До утра было ещё далеко, а вместо любимого учителя её провожал по неофициальному, даже немного тайному девичьему рейтингу самый красивый юноша в школе – Кирилл Коновалов. В другом рейтинге, составленном уже юными школьными ловеласами, одной из первых числилась и зеленоглазая стройная брюнетка Кира. Уже почти несколько лет она была тайно влюблена в атлетически сложенного блондина Кирилла и ровно столько же времени не без опаски признавалась в этом только самой себе. Вполне возможно, что если бы такой выпускной вечер проходил не в ростовской, а в американской школе, то по принятой там традиции королевой и королём этого школьного бала стали бы Кира и Кирилл.

Но дело происходило в России, за десять лет до миллениума, то есть рубежа тысячелетия – 2000 года, в период, когда захлебнувшиеся в собственной свободе послеперестроечные процессы достигли фазы разброда, шатаний и небывалого экономического спада. Так что никому и дела не было до коронования Киры и Кирилла, которым, в свою очередь, в эту чуть прохладную лунную ночь было совсем не до сегодняшних горбачёвских реформ и грядущих ельцинских преобразований. Им казалось, что проблема сегодняшнего дня состоит только лишь в правильном выборе одной из всех открытых перед ними дорог, что самая трудная и тяжёлая в жизни пора – школьная учёба, уже позади. Сейчас же им хотелось только одного: раствориться и забыться в чувстве взаимного влечения друг к другу, в чувстве, которое в эти годы всегда принимается за нерастраченную любовь.

Раствориться удалось в заброшенном уголке набережной на уединённой скамейке, прикрытой пышной кроной белой акации. Кирилл крепко прижал к себе Киру и пылко целовал её в пухлые нежные губы, не забывая при этом шептать на ухо:

– Любимая моя, ты для меня дороже всех на свете, я очень и очень люблю тебя. Ты будешь со мной всю жизнь, до конца века.

В пылу страсти Кирилл забывал уточнить, до окончания какого века, заканчивающегося или грядущего, он будет любить её, а Кира, опьянённая шампанским, предусмотрительного захваченным Кириллом, таяла в его объятиях, подсознательно соглашаясь со всеми его притязаниями.

Неизвестно, сколько бы ещё длились эти признания и растворения, если бы лунную речную дорожку вдруг не пронзили огненно-фиолетовые зигзаги молний и донскую набережную не накрыла ливневая завеса июньской грозы. Кирилл едва успел подхватить девушку на руки и добежать до улицы, где подъехавшее такси довезло их до Кириного дома.

Настенные часы в спальне четы Дуровых показывали три часа ночи. Ни мать Полина Лазаревна, ни отец Андрей Петрович не спали. Первый раз за свою семнадцатилетнюю жизнь их любимая дочка в столь поздний час была не дома. А тут ещё взрывные раскаты грома и барабанящие по оконным стёклам крупные капли дождя. Нарастающую тревогу родителей перебил нетерпеливый дверной звонок. В квартиру вместе с резким порывом ветра буквально ворвались промокнувшие до нитки Кира и Кирилл. Андрей Петрович быстро приготовил дочке горячую ванну, а в Кирилла, исключительно в лечебных целях, влил рюмку чистого спирта. Уже через полчаса после всех этих профилактических мер, несмотря на позднюю ночь, все сидели за наспех накрытым столом и смаковали домашнюю наливку в честь выпускного школьного праздника, обмывая тем самым по русской традиции золотую медаль Киры.