Трапеция (ЛП)

Кстати, можно я буду звать вас Стеллой? Я поговорю с Мейсоном, чтобы

прожекторы переставили. Вам следовало сказать раньше.

- Я не знала, что их можно переставить. Я привыкла к огням, но эти такие яркие.

Я даже сейчас их вижу, пятнами…

- Я потолкую с режиссером. В следующий раз, если вас будет что-то беспокоить, говорите сразу.

И Барт пошел искать Мейсона.

Затем явился Джим Фортунати.

- Стелла, иди посмотри, не мешает ли свет. Ты тоже, Томми.

Люди таскали осветители, и задолго до того, как они закончили, Мейсон

раздраженно требовал начинать.

- Теперь нормально, мисс Сантелли?

- Вроде бы, – неуверенно пробормотала Стелла.

- Прекрасно, начинаем!

- Нам нужны падения, – сказал Фортунати. – Запасные кадры, резервные. Много, чтобы мы могли выбрать то, что лучше выглядит.

Марио засмеялся.

- Да запросто. Нам с Томми просто надо поработать над тройным, как дома. Оно

все еще выходит у меня только два раза из трех. Если получится хорошее, вы

сможете его использовать, а уж падений наберется выше крыши.

- Звучит неплохо. Ладно, поработайте час, будто на обычной репетиции, и мы

выберем нужное.

- Если Мэтт собирается много падать, – вмешался Томми, – я хочу, чтобы сетку

ослабили. Если она останется такой же тугой, его может выбросить на пол.

- Что решило бы все наши проблемы, – вставил Мейсон.

- А если сетка будет слишком провисать, – возразил Фортунати, – падения

выйдут нереалистичные. К тому же вы можете запутаться и получить травму. Что

до меня, я люблю, когда сетка тугая.

Томми знал, что это старый спор. У каждого воздушника были собственные

предпочтения на этот счет, и обычно можно было найти компромисс.

- Я справлюсь с тугой сеткой, – сказал Марио.

- Нет, Мэтт, не настолько тугой. Либо вы велите рабочим ее ослабить, либо ноги

моей там не будет, и точка.

Томми ожидал, что Марио взъярится, но тот, задумчиво посмотрев на него из-

под приподнятых бровей, сказал:

- Ты слышал его, Джим. Пусть сетку немного ослабят.

Томми забрался наверх присмотреть за рабочими. Через некоторое время он

спустился и сказал:

- Ладно, Мэтт, иди посмотри.

Марио забрался в сетку и немного по ней попрыгал.

- Я по пояс проваливаюсь.

Мейсон покачал головой.

- Нет. Нам нужны кадры, где вы падаете и отскакиваете так же, как утром.

Только через час они достигли подходящего компромисса между вариантом, обеспечивающим впечатляющие пружинные падения, которых хотел Мейсон, и

той степенью натяжения, при которой Томми готов был разрешить Марио делать

тройные с их неизбежными падениями.

В какой-то момент Мейсон разозлился:

- Что вы себе думаете? А Фортунати говорил, что с вами легко работать…

- Послушайте, – сказал Томми, спускаясь с сетки. – Мэтт, не профессиональный

каскадер – в отличие от меня. А я знаю, чего мы можем, а чего нет. Позовите на

площадку представителя профсоюза и спросите его!

Это была одна из первых вещей, которой научил его Анжело. В случае сомнений

насчет слишком опасного трюка следовало настаивать на вызове представителя

профсоюза и с его помощью договариваться о более подходящем решении.

- Ваш профсоюз только и делает, что вставляет нам палки в колеса, – прорычал

Мейсон.

- Марио, – сказал Фортунати, – я видел, как ты работаешь и с более тугой сеткой.

- На выступлении – разумеется, – возразил Томми. – Но там он пробует тройное

один раз, максимум два. А это сетка для тренировок – на десять, двадцать

попыток.

Пожав плечами, Марио предложил собственный выход:

- А давайте я трижды попробую с тугой сеткой. Упаду самое большее два раза. А

для остальных падений ослабим сетку. Согласны?

Томми все еще сомневался, но предложение казалось вполне разумным. В конце

концов, Марио – за те годы, что работал над тройным – научился падать

практически виртуозно. И лучше было согласиться, чем чересчур его

нервировать.

Сам Томми начинал уже уставать. Номера полетов были короткими, репетиции

могли затянуться, но не под таким давлением. Марио забрался на мостик и подал

знак к первому тройному.

Повиснув вниз головой, Томми принялся раскачиваться. Вокруг стояла

абсолютная тишина. Марио сошел с трапеции, перевернулся раз, второй, третий… Не успев толком осознать, Томми уже чувствовал, что трюк не удался.

На момент ему показалось, будто Марио не попадет в сетку и ударится о тросы, но в последние доли секунды тот умудрился свернуться в более тесный клубок и

скатиться к центру.

Томми надеялся, что оператор все заснял, и этого хватит. Собственное дыхание

немного срывалось. Сколько бы времени ни прошло, Томми никогда не мог

спокойно относиться к промахам Марио на тройном.

Стелла стояла на мостике, закрыв глаза руками.

Черт возьми, ее все еще беспокоит свет?

Стелла, такая покорная, привыкшая подчиняться, могла и умолчать, когда что-то

шло не так. Может, стоит потребовать передышку? Но и поскорее разобраться с

делом тоже хотелось. Томми снова начал раскачиваться – ровно и выверено. Он

знал, что Марио уже отпустил перекладину и, трижды кувыркнувшись, направляется к нему. Их руки встретились, плечи на момент дернуло почти

невыносимой тяжестью, потом движение трапеции забрало большую часть веса.