Трапеза

Артем вздрогнул от ужаса, когда холодные руки в перчатках с хлопком приземлились на его плечи. Незнакомец вовсе не пытался давить, и все же в тот момент мальчику показалось, будто на него упал целый грузовик.

— Я думал простить тебя за хорошее поведение. Но, видимо, пока мы не установим нужные границы, дело с места не сдвинется.

За его спиной раздался шорох, а следом на стол перед ним приземлилась снятая перчатка. Мужчина подался чуть вперед, навалившись на него своим весом, и подставил под прямой свет лампы свою правую руку ладонью вниз.

— Смотри, — коротко приказал он.

Артем не мог сопротивляться этому голосу, не в такой ситуации. Поэтому он послушно посмотрел на руку незнакомца и тут же шумно выдохнул.

Грубая загорелая кожа была испещрена мелкими шрамами, побледневшими под гнетом времени. В области между большим пальцем и указательным шла вереница старых сигаретных ожогов. У среднего отсутствовал ноготь, вместо него кожа морщинами сходилась на кончике, создавая впечатление обрубка. Безымянного и мизинца вовсе не было, они оказались отрублены у самого основания, замененные грубыми деревянными протезами, прикрепленными к кисти несколькими ремешками.

— Восемь, — голос мужчины на миг дрогнул, что резко выделялось на фоне его обычного спокойствия. — Против десяти у тебя.

Позади снова зашуршало. Раздался металлический звон.

Свободной рукой мужчина вытащил что-то из кармана и поднес под свет. Это оказались небольшие толстые щипцы, оканчивающиеся двумя параллельными шероховатыми лезвиями.

Артем инстинктивно сжал кулаки еще сильнее, спрятав пальцы. Безусловно, он знал, что будет дальше, и все же это никак не убавляло кипящего в мозгу страха.

— Н-не надо… — голос его больше походил на мышиный писк. — Пожалуйста, не… не надо…

— Я хотел дать тебе фору. Но ты меня расстраиваешь.

Артем уперся ногами в пол. Взгляд его уставился в щипцы, хищно покачивавшиеся перед носом, и тело стала бить крупная дрожь. В нем снова проснулось желание биться в агонии, кричать, звать на помощь, но стоило ему набрать в грудь побольше воздуха, как обезображенная рука вдруг метнулась к его шее и сжала ее до боли остатками пальцев.

— Даже. Не. Думай, — медленно прорычал мужчина ему прямо в ухо.

Крик застыл в горле Артема, подавленный еще в момент рождения, и мальчик судорожно закивал, ощущая, как от недостатка воздуха пухнет голова.

— Разжимай.

Артем стиснул зубы. Слезы продолжали струиться по щекам.

— Разжимай!

Его тряхнуло из стороны в сторону. В голосе мужчины начали пробуждаться яростные нотки, но тело отказывалось подчиняться. Оно не хотело испытывать боль, и Артем зажмурился, надеясь, что его просто задушат без лишних мучений. Однако у убийцы были другие планы.

Хватка на его шее вдруг ослабла. Но не успел Артем почувствовать облегчение, как холодный металл вдруг обжог промежность, и щипцы пару раз угрожающе клацнули рядом с бедром.

Внутри все похолодело.

— Ты же не думаешь, что можешь со мной торговаться? Разжимай!

Щипцы обхватили податливую кожу. Медленно они начали сжиматься, и давление неумолимо нарастало, грозясь перейти в неимоверную боль.

— С-стойте!..

В голове замелькали жуткие картины.

Не сдержавшись, Артем разжал пальцы, и мужчина ободряюще похлопал его по затылку.

— Молодец.

Давление сразу же исчезло.

Щипцы отстранились, но сразу же два параллельных лезвия переместились к его правой руке, обхватив дрожащий мизинец.

— Будет немного больно, — предупредил мужчина.

Казалось, в его словах можно было различить некое скупое сочувствие, однако разум Артема концентрировался совершенно на другом. Широко распахнутыми глазами он с ужасом смотрел, как щипцы стискивают его мизинец.

Он не мог убрать пальцы, не мог двинуть рукой, поэтому ему оставалось лишь вцепиться в ржавый подлокотник и ждать неизбежного.

Хрусть!..

Для этого не потребовалось абсолютно никаких усилий. Мужчина лишь сжал немного перетянутые синей изолентой ручки, и лезвия двинулись друг другу, прорубаясь сквозь живую плоть как сквозь масло.

Не задев кости, они безошибочно разгрызли с щелчком сустав, и короткий палец, потеряв опору, с едва слышимым стуком шлепнулся на пол, выпустив из себя струйку свежей крови.

Поначалу он ничего не почувствовал. Ужас разгонял его сердце до ритма барабанов на каком-нибудь рок-концерте. Красный туман пульсировал перед глазами, пока он с затаенным дыханием наблюдал, как у него так просто отнимают собственный мизинец.

Его будто стерли, удалили из картинки в программе. Там, где секунду назад торчал его палец, зияла теперь пустота, из которой наружу вытекала в такт биению сердца горячая кровь, от чего привкус металла в воздухе лишь усиливался.

Затем пришла боль.

Сначала она проявила себя как легкое жжение. Тем не менее, жжение стремительно усиливалось, и вот уже по всему телу прошелся электрический разряд мощью с целую молнию.

Сквозь стиснутые до хруста зубы Артем выгнулся назад. Пена скопилась в уголках его губ, вязкая слюна заструилась по подбородку. Всхлипывая, он бессильно затрясся на стуле, пытаясь хоть как-то унять эту нестерпимую муку.