Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв.

Ход экспедиции не отражен непосредственно в источниках: о ней не упоминает хроника Панарета, регистрировавшего все серьезные военные столкновения на Понте в тот период. Поэтому единственный историк, изучавший эти события, Н. Йорга, счел, что экспедиция не состоялась[403]. Мы пришли, однако, к противоположному заключению. Действительно, уже 5 июня Сенат обсуждал возможность отправки каравана торговых галей в Тану и Трапезунд и отложил решение относительно Трапезунда до 17 июля, в ожидании новостей, которые должны были поступить оттуда[404]. 22 июля Сенат создал комиссию из трех «мудрых»[405] (для изучения результатов экспедиции), а 24 пригласил только что возвратившихся Пьетро Корнера и Марино Мемо на свои заседания и утвердил оклад вице-байло в Трапезунде Витторе Барбариго в сумме 30 лир гроссов в год[406]. В решении Сената от 28 июля есть прямое свидетельство того, что договор в Трапезунде был заключен. В нем сказано, что трапезундский император постоянно просил в письмах «и через наших провведиторов, чтобы из сострадания ему был отпущен долг — 8000 дукатов, которые причитались Венеции по случаю расхода на галеры (occasione expensarum galearum)». Сенат постановил простить половину долга и возвратить императору его драгоценности (іосаіе), находившиеся в руках вице-байло в Трапезунде Витторе Барбариго. И это было сделано по совету вышеуказанных провведиторов[407]. Заметим, что в Трапезунд посылались экстраординарные чиновники-провведиторы, не находившиеся в штате венецианских должностных лиц в этой фактории. Ими являлись как раз руководители морского похода 1376 г. Значит, экспедиция состоялась и закончилась мирной уступкой трапезундской стороны: в залог исполнения обязательств в руки вице-байло были переданы императорские драгоценности. Подобный прецедент уже имелся, ибо венецианцы с 1343 по 1371 г. в виде залога за долгов 30 000 дукатов удерживали коронные драгоценности византийского василевса[408]. Итак, в Трапезунде свергнуть императора не удалось, зато он согласился уплатить часть долга и снизил размеры коммеркпев, как того добивались венецианцы. Именно в 1376 г. и был пожалован им хрисовул трапезундского императора, который ранее датировали 1391 или 1395 г.[409].

По хрисовулу 1376 г. все виды коммеркиев были снижены ровно вдвое. Неизменной осталась лишь ввозная пошлина, практически также девальвированная в связи с уменьшением серебряного содержания аспра[410]. Скорейшему урегулированию конфликтов способствовали действия генуэзцев. Почти одновременно с указанным решением, 26 июля, Сенат обсуждал вопрос о маневрах генуэзского флота в районах Романии. Учитывая возросшую опасность мореплавания, он передал вопрос о возможности навигации конвоя галей из Константинополя в Трапезунд и Тану на рассмотрение генеральному капитану галей Моря, который был должен экскортировать торговые суда до Негропонта и даже до Константинополя. В виде чрезвычайной меры капитану разрешалось послать в Трапезунд одну из военных галеотт, находившихся в его распоряжении, чтобы в случае опасности для конвоя поддержать навигацию в Трапезунд («pro поп perdendo illud via-gium»)[411]. Вскоре началась самая тяжелая венецианско-генуэзская война (1376–1381), когда все связи между Трапезундом и Венецией оказались вновь прерванными. Попытка Сената в 1377 г. послать в обычное плавание в Тану и, возможно, Трапезунд конвой из трех вооруженных галей не нашла поддержки у патронов и не была реализована[412].