Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Ладно, ребята, - Яр уже не смотрел на нас. Он приметил где-то в толпе добычу и теперь рвался вперёд как стрела, приложенная к натянутой тетиве, - разбирайтесь сами, моё дело предупредить.

Он тоже исчез, а мы с Максом остались вдвоём. Компания была не из самых приятных – от Макса всё ещё исходили волны его профессиональной гордости, от которых мне хотелось скрипеть зубами. Так что почти час мы пили шампанское, не глядя друг на друга, а во мне всё разгоралась привычная уже злость, подогреваемая пузырьками алкоголя.

Макс всё это время стоял неподвижно, будто работал манекеном для демонстрации смокингов – засунув одну руку в карман и отведя назад плечо, как на картинке.

Через час я не выдержал и, дёрнув его за плечо, заставил посмотреть на меня.

- Ты, кажется, должен меня развлекать.

Макс поморщился, когда его лица коснулось моё пропахшее алкоголем дыхание.

- Песенку спеть? Или стриптиз станцевать?

- Не знаю! Ты же у нас – профессионал.

Макс фыркнул и опять отвернулся.

- Я эскорт, а не клоун.

Я хотел добавить ещё что-то, но взгляд Макса подозрительно замер.

Я проследил его направление и увидел идущего к нам Кристиана. Под руку он вёл красивую женщину на вид лет сорока. По другую сторону от него шёл мужчина в сером костюме.

Все трое подошли к нам. Женщина скользнула глазами по мне и остановила взгляд на Максиме.

Кристиан что-то защебетал по-французски – говорил он с заметным акцентом, это чувствовал даже я, но оба его спутника кивали: мужчина с улыбкой, женщина – серьёзно, не сводя внимательного взгляда с Макса.

- О чём они? – спросил я.

Максим не ответил. Он тоже внимательно смотрел на женщину.

- Макс, бля, ты хоть что-то из того, за что я плачу сделаешь? – сорвался я. – Если уж в номере от тебя толку нет, может хоть правда переводчиком поработаешь?

Женщина подняла брови и перевела взгляд на меня.

Макс побледнел как мел и тоже посмотрел на меня.

Кристиан замолк. Кажется, он тоже посмотрел на меня с недоумением и злостью.

Макс оттаял первым.

Скользнув по всем присутствующим равнодушной улыбкой, он произнес:

- Простите, мне нужно отойти, - и, не вынимая руки из кармана, стал продвигаться к выходу.

Я стоял ещё секунду, а потом посмотрел на Кристиана и затем на спонсоров.

- Прошу прощения, - сказал я мягко, как мог, - не говорю по-французски. Кристиан, пожалуйста, объясните им, что все гонщики грубияны и психопаты.

- Я говорю по-русски, - внезапно сообщила женщина без малейшего акцента, - и я всегда знала, что все гонщики – психопаты.

Кристиан схватился за голову и забормотал что-то, перемежая русский, французский и английский.

А я ретировался и отправился бродить по коридорам в поисках Макса. Злость продолжала расти, и я чувствовал, что мне нужно всё меньше, чтобы взорваться. По сути, мне, похоже, вообще уже ничего не было нужно.

Я нашёл его в небольшом закутке с зимним садом.

Макс стоял, обхватив себя руками, ссутулившись и глядя в окно.

- Макс, - позвал я всё ещё зло.

Он резко обернулся, не разжимая рук и не распрямляя спины. Всё это было так непохоже на него, что я почти протрезвел от одного его вида.

- Витя, это моя мать.

Меня будто молнией ударило и расщепило от макушки до пяток. Я остановился на месте, не решаясь шагнуть вперёд.

- Мать, Витя. Спасибо, что объяснил ей, кто я и где.

Макс издал невнятный звук, эхом пронёсшийся по коридорам, и рванулся к выходу мимо меня, но я перехватил его на полпути и прижал к стене.

- Пусти, - выдохнул он и зажмурился, будто не желая смотреть мне в глаза.

- Макс…

- Что, Макс, что? Что ты пытаешься показать мне, а, Витя? Что я дерьмо и шлюха? Так я знаю. Ничего нового ты мне не сказал.

- Макс…

Он забился, пытаясь вырваться, но никак не мог. Бормотал ещё что-то непонятное, но я не слышал, полностью сосредоточившись на том, чтобы не дать ему уйти.

Вся злость выветрилась, как воздух из проколотого воздушного шарика. Осталась только тоска и невероятное одиночество, которое становилось тем сильнее, чем ближе был он.

Макс, наконец, устал и стал затихать, а мне будто пальцы свело. Я попросту не мог его отпустить.

- Макс, прости.

- Что мне твоё… прости… Витя…

Он сдался, наконец, и обвис на моих руках.

- Всё, - сказал он тихо, и лицо его снова начало покрываться ледяной маской, - извини, что подвёл. Это всё не имеет к тебе никакого отношения.