Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Да помню я про презервативы! – прошипел я.

- Дурак, упсарина завари.

Я почесал нос. Подумав, взгромоздил на поднос две чашки, коробку чая в пакетиках, сахарницу и цилиндрик с упсарином. Добавил туда только что вскипевший чайник и потащил всё это в комнату.

Опустил на стол перед Максом, налил в одну чашку кипятка, закинул таблетку и протянул ему.

- На.

Макс хмыкнул и улыбнулся.

- Спасибо.

Я уселся на диван, стоявший вплотную к его креслу. Обычно на разложенном кресле спал я, а на стоявшем к нему под углом диване – отец.

- Мне отец после драки запретил из дома выходить, - сказал я.

Макс глотнул лекарство, поморщился и удивлённо посмотрел на меня.

- Так ты же меня провожал каждый день… И на тренировку.

- Ну так да. Вот на тренировки только и пускал.

- А я думал… - Макс стушевался и уставился в окно. – Думал, ты обиделся, раз не приходишь. А в пятницу вроде бы даже всё хорошо было, но ты всё равно не пришёл.

- Дурак, - фыркнул я и, поддаваясь нестерпимому желанию прикоснуться к нему хотя бы краешком кожи, поймал его руку, переплёл наши пальцы и крепко сжал, накрыв сверху ладонью правой руки. – Тебя чуть не утопили, что тут хорошего?

- Давай не будем, а?

Я вздохнул.

- Давай. Ты только скажи, всё хорошо?

- Да. Просто потом ухо продуло, а так всё хорошо. А что это ещё за драка?

- Ну… помнишь… когда мне голову пробили.

- Жуть вообще, - Макс поёжился.

- Да, не, нормально… У нас так одному пацанчику заехали, так он даже к врачу не ходил.

- Дебил ты, Витька.

Я невольно ухмыльнулся.

- Ты как отец говоришь.

- Вот видишь, вокруг тебя стало одним умным человеком больше.

Моя улыбка стала ещё шире.

- Это точно.

Он был так близко, и, несмотря на то, что у него основательно опухли щёки и покраснели глаза, мне вдруг нестерпимо захотелось его поцеловать. Вот именно такого. Простуженного и убитого.

Я даже потянулся было к нему…

А потом он хлюпнул носом, я хихикнул и просто притянул его голову к своему плечу.

Макс не сопротивлялся.

- Как ты там один два дня больной? – спросил я. – Чего раньше не пришёл?

- Ну, я ж говорю…

- Максимка… - я замолк, пытаясь облечь в слова тот большой тёплый ком, который крутился в голове. Вздохнул и заговорил наконец, - Макс, ты не делай больше так. Если что случится – сразу говори мне, хорошо?

Он хихикнул.

- И ты придёшь? Как бэтмен?

- Я постараюсь. Очень.

Мы замолчали. Макс явно был не в том состоянии, чтобы толкать умные речи, а я вообще не был любителем поговорить.

- Можно, я так просто посижу? – спросил он вдруг, - я тебя не напрягаю?

- Сиди, конечно, иди только сюда, - я перетянул его на диван и целиком прислонил к себе.

Странно. Занимался, в принципе, тем же самым, чем и всю прошедшую субботу – тупо сидел на диване, пялился в окно и думал о Максиме. Но почему-то теперь делать это было куда приятнее.

Не знаю сколько мы так сидели. Макс, кажется, задремал. Но спустя какое-то время папка всё же не выдержал и постучал в дверь.

- Да, - прошептал я тихонько, не зная, услышит он или нет.

Отец приоткрыл дверь и, засунув голову в образовавшуюся щель, оглядел открывшееся его взгляду пространство. Заметив Макса, спящего у меня на плече, прошептал в унисон:

- Мне одеться надо.

Я покосился на Макса. Тот, похоже, окончательно уснул. Я тихонько, надеясь, что папка не заметит, чмокнул его в висок и осторожно переложил на диван, а сам вышел.

- Пап, слушай…

Папа поднял брови. Кажется, я его так не называл лет с десяти.

- Пап, можно я у Макса переночую? Я никуда не попрусь, честно. Просто он живёт совсем один, ну нельзя же его так оставлять.

Папка вздохнул.

- Вали. Лекарства только возьми.

- Да у него есть всё…

- Всё равно возьми.

Отец взялся уже за ручку двери, а потом обернулся ко мне.

- А как это – совсем один?

Я только пожал плечами.

- Говорит, мать за границей, а про отца вообще молчит.

Отец не ответил ничего. Просто кивнул и скрылся в комнате.

Подождав, пока он возьмёт вещи, я вернулся к Максу. Как оказалось, тот проснулся, едва я ушёл, и теперь сидел смущённый.

- Я не вовремя наверно, да?

- Не, нормально. Макс, пошли к тебе?

- Тебе же нельзя.

- Мне сказали, что к тебе можно, - я ухмыльнулся и, поймав его руку, потянул на себя. – И я остаюсь у тебя ночевать.

Мне показалось, на лице Макса отразился мгновенный испуг, а потом тут же исчез, но я сделал вид, что ничего не заметил.

- Пошли, - я потянул его к выходу.

В ту ночь я в первый раз ночевал у Максима. Ничего между нами не было, просто потому, что смотреть на него было жалко. Но не смотреть я всё равно не мог. И всё время думал о том, как обнимал его в душе, и как он обнимал меня в ответ. А ещё о том, что он почти поцеловал меня, но потом опять заявились какие-то уроды, и он остался стоять один, потерянный и беззащитный.