Трасса длиною в жизнь (СИ)

Хуже дело обстояло с Максом. Ян в чём-то был прав, и в некотором смысле меня отшили.

В тот день, когда Руслан подсел ко мне в баре, я обрадовался было, решив, что Макс, как и я, рассказал ему всё.

Всё? Ха и ещё раз ха. Как я выяснил уже много позже, накануне он поцапался с Русланом. Или, вернее, Руслан поцапался с ним.

Дело началось на кастинге для недели моды в Париже. Для Макса участие в этих съемках – планировался виртуальный показ какой-то линии мужской одежды – означал большое продвижение и выход на мировой уровень. И хотя карьеру модели он всерьёз не воспринимал, тщеславие давало о себе знать, и он хотел попасть на страницы этого каталога.

Руслан частенько бывал с ним на съемках – а ещё чаще сам устраивал ему участие в кастингах. В целом, Максим в качестве модели его устраивал целиком и полностью – тем более, что мамаша его была каким-то дизайнером, и у всей семьи в этой сфере были немалые связи.

Руслан, по словам самого Макса, мог часами наблюдать за съёмками. Но иногда его переклинивало, и у него в голове – или где-то ещё – включался “придурок”. Макс эти заёбы всерьёз не воспринимал – опять же по его собственным словам. Но я-то ещё на Базе видел, как его задевали такие вспышки.

В тот раз Руслан увидел врага в фотографе, который просил Макса поправить ворот свитера так, чтобы виднелась ключица. Нет, я в каком-то смысле понимаю и фотографа, и Руслана, потому что ключицы у Макса на самом деле были просто «Ах».

В общем, выговор с обещанием увольнения перерос в драку и порчу оборудования общей суммой штук на двадцать тысяч долларов. А кроме того, когда началась свалка, Макс свалил из павильона, оставив своего альфу самостоятельно расхлёбывать возникшие проблемы. До конца дня не отвечал на звонки, а ночью поехал на Базу – пока Руслан отвечал за содеянное перед мамочкой-боссом. Фотограф, ко всему прочему, оказался её любимчиком.

Именно последствия этой ссоры мне пришлось ощутить на себе целых два раза – сначала от Макса, а затем и от Руслана.

Причём на тот момент, когда я ради этого улётного секса бросил человека, с которым провёл больше года, Макс и не думал отвечать на мои звонки, а объяснения от него мне удалось получить только следующей ночью, и все они сводились к следующему:

- Слушай, Вить. Нам обоим было хорошо. Давай на этом закончим.

Тут уже меня пробрало, и спорить я не стал, потому как почувствовал себя, как верно сказал Руслан, полным «лохом».

Злился я около недели и больше заговаривать с ним не пытался. А вот в заездах мы встречались куда чаще, чем раньше, и всякий раз Макс норовил меня зацепить. Вызывал на четверть посреди чек-пойнта или обходил на форсаже, когда я уже думал, что гонка моя. Выныривал из-за углов ни с того ни с сего, а иногда, напротив, тормозил перед самым финишем, демонстративно отдавая мне победу.

Меня это, естественно, бесило. Макс был как раз из тех немногих, с кем я не мог справиться. Для четверти тачка у него была слишком уж мажорная, чтобы пытаться с ней спорить на моей самоделке. В чек-поинтах он всегда уделывал и меня, и других хитростью. С ним действительно мало кто брался соревноваться, потому что его высокомерие выводило из себя и не давало получать удовольствие от гонки. Никому, кроме меня, потому что для меня это соревнование превратилось в личный вызов.

Я не мог подойти к нему на Базе, не мог дозвониться днём… Но во время заезда мы играли в свою игру, в которой не имели значения даже деньги. И никто не мог бы сказать, что мы играем только друг с другом, потому что рядом с нами было ещё не меньше двух участников. Точнее, как правило, позади.

По нему я тоже скучал, и тоска моя становилась тем сильнее, чем ближе оказывался он сам. Но говорить я не хотел.

Всё переменилось ближе к новому году, когда я купил себе наконец этот Порш, протюнинговал его как положено и понял, что просто обязан показать эту систему Максу. Я собирал её для него, в том смысле, что все мои понты без него не имели смысла.

Оставалась маленькая проблема – мажорчик, продолжавший лапать моего Макса посреди гаража.

Я, в принципе, на тот момент уже не уступал Руслану внешне. Если Максу нужен был парень в дорогих шмотках, то ради бога, всё для него. Я перестал курить и старался не ругаться матом, памятуя, что он этого не любит. И я смотрел на него – всё время, когда мог. Самое странное, что и он смотрел на меня, только уже не улыбался, как раньше.

И поскольку говорить с Максом было выше моих сил по определению, я решил, что подойти к делу можно с другой стороны.

Числа двадцать восьмого, когда все порядочные стритрейсеры уже готовились праздновать, я подловил Руслана с Максом на входе в Базу.

- Покатаемся? – спросил я, глядя Руслану в глаза.

Тот поднял брови.

- Тебе есть, что поставить?

Я звякнул в воздухе ключами от новенького Порша.

Руслан хмыкнул и убрал руки в карманы, но я тут же поймал его взгляд, выискивающий мою тачку среди других.

Я отошёл в сторону и, кивнув на Порш, не глядя открыл капот.