Трасса смерти

— Смотри: все, что от нас требуется, это обеспечить связь между топологией внешней поверхности нашего чертежа с обеспечением «Фейк-спейс-лабс», и мы сможем смоделировать любую ситуацию, какую захотим. Даже более того, через «Грэй» в Пэл-Альто мы сможем связаться со станциями «Кларенс», «Билл» и «Кэти», а они смогут внести изменения в любую часть нашей машины на компьютерном автоконструкторе, и мы тут же увидим эффект. Можем заказать любые изменения в конструкции, какие захотим, и для этого не надо готовить модель и дожидаться ее несколько недель. Ты понимаешь, о чем я говорю? Можно проверить математически эти изменения за десять минут, переделать и опробовать снова, десять минут спустя. Ты не хуже меня знаешь, Форрест, что большинство гонок в наши дни выигрывается до старта. Мы могли бы получить огромное преимущество. Уверен, мы обштопаем такие команды, как «Вильямс», которая затратила десять миллионов на новую аэродинамическую трубу. — Я снова попробовал его остановить, но Алистер метался, размахивая руками, как огромная птица: — Даже прямо сейчас. Можешь взять эти машины с собой в Монреаль, и если мы найдем лучшую обтекаемую конфигурацию, то опробуем ее на компьютере, заставим наших парней сделать за ночь, и ты получишь ее для трассы на следующий же день и увидишь в деле.

Он перевел дух, и я вставил:

— Сколько стоит машинное время на твоем суперкомпьютере в Калифорнии?

— Ну, учитывая разницу во временных поясах, мы действительно находимся в выгодном положении из-за сниженных ночных расценок и особого договора, который этот Вильбур из «Фейк-спейс-лабс» имеет…

— Короче, — сказал я. Менеджеры всегда спешат, потому что знают, что если когда-нибудь даже будет изобретен сорокавосьмичасовой день, его все равно не будет хватать. Поэтому приходится экономить время за счет другого. — Сколько ты просишь?

— Двести двадцать пять тысяч долларов на первичное исследование и выявление технических дефектов. Дефекты всегда будут, — ответил он.

— Можешь их тратить, — был мой ответ.

Глава 6

Отель «Гран-Каяк» высился над рекой Святого Лаврентия, вытянувшись на юг, как форштевень корабля, причалившего к рукотворному острову Иль-де-Франс. Его построили к Всемирной выставке в Монреале 1957 года, и не было особых причин останавливаться именно в нем, если б не недельные канадские гонки «Гран-при». Главный вход — «Гран-Каяк» (да, здесь произносят так) находился в пяти минутах ходьбы от трассы. Каждый, кто приезжает семьей, старается остановиться здесь, потому что это так удобно, разве не знаете?И отель «Гран-Каяк» наглядно демонстрирует факт, что у меня денег больше, чем у тебя. Разве не знаете?

«Большой Петух», как Рассел прозвал отель, был выбран по желанию Сьюзен. Она заявила, что мы должны быть в первых рядах. Что если хочешь добиться успеха, надо вести себя так, как будто он уже у тебя в кармане. Избитые истины… Впрочем, я помалкивал. Деньги были ее, и она достаточно настрадалась, да и впереди ее ждали тоже тяжелые времена. Команда «Джойс» подкатила на нескольких такси. В круговороте людей, снующих по ступенькам вверх и вниз, были и ребята из ТВ, внимательно вглядывавшиеся в окна такси, стараясь высмотреть, кто там внутри.

Нет, ни я, ни Рассел им были не нужны. К черту этих гонщиков, где же «Сногсшибательная Секси Мамочка»? Та, которая является Хозяйкой Команды «Формулы-1». Недавно Овдовевшая. Замешанная в Сексуальном Скандале. В наше время группы телерепортеров успевают повсюду. В этой группе была блондинка с дежурной улыбкой и в отличном красном костюме, которая вела прямой репортаж с «Иль-де-Норт-Дам». Еще длинноволосый оператор в мешковатых штанах, щурившийся в свой объектив. И еще один бесформенный, нудный и лысый звукооператор, увешанный источниками питания и магнитофоном, а в руке он держал длинный шест, на конце которого болтался микрофон. Из надписи на его футболке можно было узнать, что «Звукооператор — это ваши уши». И наконец долговязая женщина-режиссер в джинсах и кожаной мотоциклетной куртке, которая держала в руке подставку для бумаг и начала уговаривать Сьюзен, как только мы вышли из такси: «Давайте займемся этим прямо сейчас, дорогуша, потому что нам дали время только на одну сцену, и мы хотели бы успеть к пятичасовому выпуску».

«Сногсшибательная» Сьюзен бегала по ступенькам в вестибюль и обратно в сопровождении трех рассыльных, которые таскали коробки, и крупной мрачной женщины на высоких каблуках и в платье из печатной ткани, которая бегала за ними.

— Форрест, — сказала Сьюзен, положив руку мне на плечо, — я хочу, чтоб ты встретил Салли Бабанье — нашего пресс-аташе в Монреале.

У Салли было гладкое, лоснящееся лицо, как у угря кожа, с глазами-бусинками, и блестящие черные волосы, стянутые сзади в конский хвост. Она вглядывалась в мельтешащую толпу и заметила нас, когда я сказал: «Привет». Она кивнула, не глядя на меня. А Сьюзен продолжала говорить: кто те в куртках? Где же ЭСПН, я не вижу ЭСПН. Салли Бабанье нетерпеливо ответила, как будто Сьюзен полагалось это знать: