Траумновелле. С широко закрытыми глазами

— Простите, фроляйн Марианна, у меня сегодня был очень напряженный день.

Они прошли в комнату покойного, где сейчас стояла пустая кровать, а затем в соседнюю комнату, где вчера Фридолин выписывал свидетельство о смерти, сидя под картиной с офицером в белой форме. На столе все еще горела маленькая лампа, поэтому в комнате царил полумрак. Марианна жестом пригласила Фридолина присесть на черный кожаный диван, а сама села за стол напротив.

— Только что внизу я встретил доктора Родигера. Насколько я понимаю, завтра вы уезжаете из города?

Марианна посмотрела на него, словно удивившись холодному тону, которым был задан вопрос, плечи ее поникли, а Фридолин еще более жестким голосом продолжил:

— Думаю, вам это пойдет на пользу, — и он принялся рассуждать о том, как благотворно скажутся на ее здоровье свежий воздух и новая обстановка.

Марианна сидела неподвижно, по ее щекам текли слезы. Фридолин смотрел на нее без тени сочувствия, скорее с нетерпением и, представив, что она в следующую минуту может оказаться у его ног и повторить свое вчерашнее признание, испытал страх. И, так как девушка продолжала молчать, он резко поднялся с дивана. — Мне очень жаль, фроляйн Марианна… — Фридолин посмотрел на часы.

Она подняла голову и посмотрела на доктора. Слезы продолжали струиться по ее щекам. Фридолин с радостью поддержал бы ее добрым словом, но в тот момент почувствовал себя не в состоянии сделать это.

— Вы, наверняка, пробудете за городом несколько дней, — начал Фридолин натянуто. — Я надеюсь, вы дадите о себе знать… Доктор Родигер сказал мне, вскоре состоится свадьба. Позвольте мне уже сегодня поздравить вас и пожелать счастья.

Она продолжала сидеть неподвижно, словно не слышала его слов. Фридолин протянул Марманне руку, которую она не взяла, и с оттенком упрека сказал:

— Я очень надеюсь, что вы напишете о своем самочувствии. До свидания, фроляйн Марианна.

Девушка продолжала сидеть, словно окаменела. Фридолин направился к выходу. Около двери доктор немного помедлил, давая ей последний шанс окликнуть его. Но Марианна, казалось, даже не смотрела в его сторону, и он закрыл за собой дверь. Уже на улице Фридолин испытал нечто вроде раскаяния. В какой-то момент он был близок к тому, чтобы вернуться, но это выглядело бы просто нелепо.

Ну, что теперь? Домой? Куда же еще! Сегодня он уже больше ничего не сможет предпринять. А утром? Что он, собственно, вообще может сделать? Фридолин почувствовал себя неловким и беспомощным, все валилось у него из рук. Мир вокруг стал призрачным, обманчивым: его дом, жена и ребенок, его работа и он сам, рассеянно шагающий по вечерним улицам.

Часы на ратуше пробили половину восьмого. Фридолину было абсолютно неважно, сколько сейчас времени. Время текло где-то очень далеко от него. Все казалось бесконечно далеким, иллюзорным. Он почувствовал тихую жалость к самому себе. Неожиданно захотелось прямо сейчас отправиться на какой- нибудь вокзал, сесть на первый попавшийся поезд и уехать, исчезнуть, испариться для всех людей, окружавших его, и где-нибудь далеко-далеко начать совсем другую, новую жизнь. Он вспомнил об одном очень странном случае, который узнал из книг по психиатрии так называемое двойное существование. Человек внезапно исчезает из обычной жизни, считается пропавшим без вести, а через несколько месяцев или лет возвращается обратно, однако при этом не помнит, где был все это время. Потом появляются люди, утверждающие, что познакомились с этим человеком в другом городе, однако он сам не может вспомнить этих людей. Правда, подобные случаи встречаются довольно редко, но все же встречаются, это научно установленный факт. В более легкой форме подобное переживают многие. Когда, например, человек пробуждается ото сна? Правда, он помнит… Но ведь есть и такие сны, которые забываются полностью, от которых не остается ничего, кроме загадочного предчувствия и необъяснимого оцепенения. Или человек вспоминает их позже, гораздо позже, и уже сам не знает, было ли это на самом деле или только пригрезилось ему. Только.» Только…