Траун. Союзники

– Или, возможно, разрядами особого типа, – ответил чисс. – Кластерный выстрел – это одиночный импульс, который может быть рассеян матрицей. Дуговая пушка генерирует продолжительный поток энергии, рассеять который не в силах даже кортозис.

– Не говоря уже о том, что он переносит на корпус мощный заряд, отчего конечности отталкиваются друг от друга, – отметила Падме. – Красивый штрих.

– Совершенно неожиданный, уверяю вас, – сказал Траун. – В бою побочные эффекты могут быть непредсказуемыми.

– Ас моим мечом что? – поинтересовался Энакин. – Он тоже генерирует продолжительный поток энергии.

– Здесь я могу только предполагать, ибо в рассказах о кортозисе ничего не говорится о подобном оружии, – ответил Траун. – Но я подозреваю, что это аналогично принципу работы сверхпроводника. Большинство подобных материалов можно перегрузить достаточно мощным разрядом. Но куда более крутой энергетический градиент на краю лезвия светового меча на миг блокирует эффект кортозиса, отчего энергия отражается обратно в клинок. Должно быть, что-то в профиле отраженной энергии приводит к выключению механизма.

– Ничего не понимаю, – настаивал Энакин. – Я могу ударить по другому мечу, и ничего подобного не произойдет.

Траун покачал головой:

– Как я говорил, я могу лишь предполагать. Но, несомненно, способность нейтрализовать световые мечи для сепаратистов крайне важна.

– Это верно, – уныло согласился Энакин. Он снова зажег клинок. Вид, звук и само ощущение были такими же, как обычно. – Значит, нужно уничтожить все это… – он показал на емкость, – чтобы они больше не могли изготавливать этих кортозисных супердроидов.

– Мы можем так сделать, – признал Траун. – Но у них может оказаться еще запас материала, к которому у нас нет доступа.

– Еще есть шахта, – вставила Падме. – Там они и добывают кортозис.

– Значит, ее тоже придется закрыть, – нетерпеливо произнес Энакин. – За работу.

– Минуту, – попросил Траун, задумчиво сощурив пылающие глаза. – Вместо того чтобы пытаться закрыть завод, возможно, лучше будет заставить их тратить время и ресурсы на фатально ущербный проект.

Энакин покосился на Падме. У той был такой же непонимающий вид.

– И что же вы предлагаете?

– В нашем распоряжении имеется система управления сборочной линией. – Траун указал на пульт. – Есть ваш астромех. Почему бы не заложить в конструкцию боевых дроидов изъян?

– Вы имеете в виду оставить определенные места, уязвимые для бластерных разрядов? – спросила Падме. – Разве они не заметят?

– Я предлагаю более тонкое решение, – предложил чисс. – Сеть покрывает всю поверхность корпуса дроида. Мы можем просто ее немного продлить, добавив несколько нитей, проходящих через разрядный конденсатор в цилиндре-излучателе бластера.

Энакин нахмурился. А потом понял:

– То есть при каждом выстреле он будет посылать в систему импульс собственной энергии?

– Именно так, – ответил Траун. – А если вдобавок переложить некоторые из внутренних нитей ближе к центральному процессору?..

– То чем чаще он будет стрелять, тем быстрее поджарит себе мозги. – В голос Падме прокрались нотки настороженного возбуждения. – Но все равно настолько медленно, что они не заметят. Дроид будет выглядеть нормально и пройдет все испытания.

– А спустя минут пять после начала боя начнет разваливаться, – закончил Энакин. – Отличная идея. Ну- ка, подключим R2-D2 и посмотрим, что он сможет сделать.

Стандартный республиканский протокол требовал стирать память астромеха после каждой боевой операции, чтобы в случае чего сепаратистам не достался кладезь секретных данных. Энакин постоянно этот приказ игнорировал, из-за чего у него периодически бывали неприятности как с военным командованием, так и с Советом джедаев.

Но в результате в памяти R2-D2 оставались разнообразные фрагменты данных, а также процедуры, которых он нахватался за эти годы. Одна из таких процедур предусматривала редактирование заводской архитектуры и чертежей.

– Да, он может это сделать, – сказал Энакин, когда дроид утвердительно чирикнул. – Еще будут предложения?

– Только чтобы он поспешил, – попросил Траун, склонив голову набок. – Ложная атака, устроенная моим пилотом, закончилась. Они могут вернуться в любую минуту.

– Вы же вроде говорили, что свой корабль не берете, – сказал Энакин, сосредоточившись на окружающих звуках. И верно: ритмичное баханье, которое он слышал раньше, прекратилось.

– Я сказал, что не лечу на нем сам, – напомнил Траун. – Возможно, придется устроить диверсию, чтобы посол Падме и дроид могли закончить работу.

– ЛебДжау говорил, что в западной части северного крыла просеивают и сортируют кортозис, – вспомнила Падме. – Потом его переносят в восточную часть северного крыла и сюда, в восточное.

– Здесь они изготавливают неуязвимых В 2, - вслух подумал Энакин. – Есть идеи, что в северном?

– Он не сказал. Вероятно, и сам не в курсе.

Энакин посмотрел на Трауна, приподняв бровь:

– Не хотите разузнать?

– Вполне подходящее место для диверсии, – ответил тот.