Трава, пробившая асфальт

 Утром благовещенские няни одели меня, и вот я вновь в дороге — машина мчит меня в Инской доминтернат. Поселок Инской — это район города Белово. И Инской дом-интернат для престарелых и инвалидов как раз то место, куда я так стремилась в последний год в детдоме, и все пятнадцать лет моего пребывания в Прокопьевском ПНИ. И предвкушала встречу с детдомовскими друзьями и знакомыми, которых, в отличие от меня, отягощенной тяжелой формой ДЦП вкупе с неправильным диагнозом «олигофрения », отправили туда прямо из детдома.

 В Благовещенском доме-интернате я пробыла чуть больше недели и упорхнула оттуда легкой бабочкой. Простите мне это сравнение, уж слишком легко удалось оттуда выбраться. Воистину выпорхнула, вынеслась, вылетела.

 Новый дом и старые подруги

 В Инской дом-интернат меня привезли в два часа дня и, как положено, занесли в изолятор. Ай да изолятор! Шикарная комната, два туалета, две кровати, диван. На него меня и усадили. Я ерзала, стараясь справиться с охватившим волнением — так хотелось увидеть своих детдомовских девчонок! Заглянула женщина, явно из персонала, и я спросила:

 — Скажите, здесь живут Наталья Волкова и Валентина Позднякова?

 — А ты откуда их знаешь? — удивилась женщина.

 — Мы в одном детском доме жили, — пояснила я.

 Женщина, ничего не сказав, ушла. А я пустилась в детдомовские воспоминания. Наташка — в детдоме таскала меня по лестницам... Валюха — решительная бой-девица, которая преподала мне полезный урок — как не надо себя вести...

 И вот чудо! Через несколько минут ко мне влетели Наташка и Валюха! Они секунду остолбенело смотрели на меня, потом радостно заорали:

 — Томочка! — И кинулись ко мне.

 В изолятор вошла старшая сестра Лидия Родионовна, представилась, спросила Наталью с Валентиной:

 — Вы что — знаете Тамару Черемнову?

 — Она вместе с нами в детском доме была! — заорали в один голос мои родные девчонки. Хотя уже не девчонки, а взрослые дамы за тридцать. Ведь из детдома мы уехали 15 лет назад...

 — Ну, тогда забирайте свою Тамару и несите ее в палату, — распорядилась Лидия Родионовна, еле сдерживая смех, вызванный эмоциональностью встречи детдомовских воспитанниц.

 Поначалу меня занесли в заранее приготовленную палату на втором этаже, к пожилым. Но неистовые Наташка с Валюшкой утащили меня на свой молодежный этаж, нашли свободную койку и быстренько договорились с администрацией. Меня поселили с тремя милыми девушками, которые жили и тут же работали няньками, на разных этажах. Они дружили с парнями, после работы бегали на свидания. А сложившимся семьям в Инском доме инвалидов предоставляли отдельные комнаты.

 Через неделю после поступления мне выдали коляску, но старенькую и потрепанную, на которой мылся в душе один из мужчин-инвалидов. Сказали, что это на пока, на первое время, потом выдадут новую. И действительно выдали — отличную комфортабельную коляску.

 * * *

 Инской дом-интернат был, наверное, самым благоустроенным во всей Кемеровской области. В каждой комнате раковина с горячей и холодной водой — какое же это удобство для инвалида! Никто на тебя не орет, чтобы быстрее освобождал место. Да и гигиена соблюдается куда тщательнее, уже не придут к тебе в палату умыться или помыть посуду посторонние, у них свои раковины.

 Лифт летом работал до одиннадцати вечера, прогулки без ограничений. И, самое главное, благоустроенная внутренняя территория — настоящий сад из карагача! Под ветвями роскошных деревьев лавочки, и в садовую тень могли самостоятельно заехать и спрятаться от солнца в жаркую погоду даже колясочники со слабыми руками, для них имелись удобные подъезды.

 Неподалеку от дома-интерната — искусственное море — Беловская ГРЭС. А сам поселок Инской — зеленый и чистый. Вход-выход проживающих за пределы территории дома-интерната и посещение гостей — свободные, не то, что в ПНИ с его тюремным режимом, где на все требовались пропуска и разрешения.

 * * *

 Наверное, надо упомянуть о существенном — как изменилась жизнь Инского дома в лихие девяностые и после распада СССР в декабре 1991-го. А то читатели подумают, что мы в силу нашей изолированности слабо «прочувствовали» государственную шокотерапию. Конечно же невзгоды этого сложнейшего для всей России периода ощущались и у нас — уменьшилось довольствие, опустели склады, стало негде закупать еду и белье, начались перебои с необходимыми вещами.

 Но было и хорошее: в 1991 году, после избрания Ельцина президентом РФ, проживающим в ПНИ и домах инвалидов стали ежемесячно выплачивать на руки четверть пенсии по инвалидности. А до этого вообще ничего не выдавали, ни копейки. Так впервые в жизни, почти в 36 лет, я впервые получила свои «законные» деньги. Сумма небольшая, но как я ей радовалась! Потом взвилась инфляция, деньги обесценивались. Пенсию индексировали, индексация отставала от инфляции, на выдаваемую сумму мало что можно было купить, но душу грела мысль, что государство мне что-то платит.