Трава, пробившая асфальт

 Все в Инском доме уже знали, что я пишу и вполне успешно. И те, кому я подарила свою книжку про Мишуту, передавали ее читать другим. Книжка ходила по рукам, ко мне подходили, хвалили, выражали восхищение. И вообще стали относиться учтивее и теплее.

 Да и сама я, когда, помыкавшись в поисках личного писаря, изобрела приспособление-«грибок» и обуздала непокорную пишущую машинку, стала уже не такой зависимой, не такой зажатой и более спокойной.

 И мне уже не казалось, что я хуже всех на свете. Тем более выяснилось, что никто меня таковой и не считал. Это были лично мои страхи и предубеждения. Оказалось, что наши местные жители всегда относились ко мне уважительно.

 Как-то раз в 1994 году мне принесли вырезку из областной газеты «Кузбасс». Там была рубрика «Свой голос», где печатали молодых писателей Кузбасса. Мне взбрело в голову туда сунуться, я отправила по указанному в газете адресу свою сказку «Веснянка» и стала ждать ответа.

 Прошло полтора месяца — тишина. А тут Лена в гости приехала, и я уговорила ее съездить в Кемерово в редакцию газеты «Кузбасс». Она поехала, оставив детей у своей тетки, благо Кемерово не так уж далеко от Белово. Оказалось, что моя сказка понравилась, но беда в том, что закрыли рубрику. В те смутные 1990-е годы многое закрывалось и ликвидировалось, в том числе и в книжно-журнально-газетном мире.

 Закрылось Кемеровское областное профессиональное книжное издательство, многие периодические издания, а те, что оставались, сократились в объеме. Рушились мои надежды на публикации…

 До чего ж тернист мой литературный путь! Одну проблему решу, а судьба сразу же выставляет новые. Как сказочная гидра — одну голову богатырь ей отрубит, тут же вырастают другие. Но я успокаивала себя тем, что главного все-таки добилась — работаю на пишущей машинке сама.

Беловский вестник

 Директриса нашего Инского дома тоже приняла участие в моей судьбе. Жизнь показала, что, когда что-то делаешь сам, люди не остаются к тебе равнодушными и вызываются помочь. Исходя из этого, осмелюсь дать совет — не пускайте свою жизнь на самотек, проявляйте активность. И после результатов моей литературной активности и овладения машинописью директриса пригласила ко мне корреспондентов местной газеты «Беловский вестник».

 Журналистский визит меня ошарашил — уж больно неожиданно. Представьте себе пасмурный день, сижу в своей комнате, обдумываю очередной сюжет, и вдруг входят двое незнакомых людей, парень и женщина. И представляются корреспондентами газеты «Беловский вестник».

 Женщина назвала свое имя — Лариса Викторовна Лезина. Ее спутник тоже представился, но я от волнения не расслышала отчества, уловила только «Алексей Овсянников». И растерялась — ко мне из газеты? Про меня напишут в газете? И еще больше смутилась, видя откровенное недоумение в глазах журналистов — они никак не могли понять, как я, в столь плачевном физическом состоянии, умудряюсь сама печатать на пишущей машинке? Первые минуты они просто молчали. Когда пауза стала уже совсем неловкой, Лариса Викторовна задала первый вопрос:

— Скажите, Тамара, откуда вы берете сюжеты для своих произведений и есть ли прототипы среди реальных людей?

 Я понимала, что это дежурный вопрос, в общемто, формальный, но надо было что-то отвечать. И я ответила:

— Герои моих сказок и рассказов — это, прежде всего, я сама, это мое мироощущение. Даже могу признаться, что среди написанных строк запрятана моя мечта.

— Над чем вы сейчас работаете? — тихо спросил Алексей, доселе молча взиравший на меня в изумлении, которое легко понять и простить, я же действительно со стороны смотрюсь весьма необычно.

— Я сейчас пишу рассказ про девушку-инвалида, которая вопреки всему нашла свое женское счастье, — выпалила я на одном дыхании, спеша поскорее открыть свой замысел. А то из робости не решусь или от волнения пойдет спастика, нарушающая речь.

— Вы не могли бы показать нам его? — спросил Алексей уже бодрее.

— Но он еще недописан… — замялась я.

— А вы покажите что есть, — настаивал Алексей. Я колебалась — все-таки это черновой вариант, и мне, как и всякому, не обладающему абсолютной грамотностью, не хотелось показывать свои орфографические ошибки и опечатки. Но, глянув на пытливое лицо Алексея, сдалась. Попросила Ольгу подать два уже исписанных машинописью листа, Ольга подала, и оба корреспондента уткнулись в мою писанину.

— Смотри-ка, — сказала Лариса Викторовна, указывая Алексею на какие-то отдельные строки.

 Я судорожно пыталась припомнить, что же там такого настрочила, что привлекло отдельное внимание? Что там возмущает? Заметив мое ерзанье, Лариса Викторовна пояснила:

— Тамара, меня восхищают вот эти ваши строчки: «А почему я должна обидеться? Если я похожа на былинку, то это не так уж плохо. Былинка растет в чистом поле, тонкая, гибкая травинка. Говорят, во время урагана ветер с корнем вырывает могучие дубы, а былинка каждому ветерку поклонится, любой ураган выстоит, а потом опять радуется голубому небу, жаркому солнцу». Уф, отлегло… Значит, не возмущаются, а восхищаются.