Travel-блогер и я

Когда я увидела, что пишет Влассис, мое сердце чуть не остановилась. Там был просто вопрос, но мне кажется для меня в этом вопросе было все – его внимание, ревность и подтверждение того, что он меня не забыл.

– Хорошо провела время с этим парнем? – спрашивал он.

Я расплылась в улыбке и ответила:

– Нет.

Он что-то писал, но так ничего не прислал. Видимо стер и решил не отправлять. Когда я смирилась, что больше ничего не напишет, он прислал:

– Чем занимались?

Я снова улыбнулась.

– Пили вино и ели рыбу.

Можно было бы написать какое тебе дело, или сексом, но мне не хотелось играть или заставлять его ревновать.

– И все? – спросил он.

– И все, – ответила я.

Не зная зачем я это делаю, я сфоткала себя в зеркале, на мне был светлый сарафан, который просто горел на фоне темной загоревшей кожи. Волосы тяжелыми прядями лежали на груди. Отправила ему эту фотографию и подписала: сижу одна в номере. Без Васи. Но Матрешки зовут охотиться на турков. Думаю, пойти.

Они меня и правда звали погулять, я хотела отказаться, но теперь решила по чему бы и нет? Ведь жизнь прекрасна!

– Не ври мне, турки тебя не интересуют, – написал он и прислал смайл, показывающий язык.

Больше от него не было никаких знаков внимания, но последующие дни прошли гораздое веселее. Может потому что я поверила, что не все кончено? Надежда она такая…до последнего будет держать тебя в напряжении.

– Мам, огурцы тоже поливать? – крикнула я.

Дело было к вечеру и мы вышли в огород. До выхода на работу оставалось пару дней. Я прилетела из Турции и уехала на денек к родителям в деревню. Сидеть одной в квартире и грустить мне совершенно не хотелось. Машка уже побывала у меня в гостях с вином и выслушала все детали истории. Правда она выслушала все, пока я еще находилась в Турции. А по прилету пришла типа поддержать меня. Но ее поддержка была странной, он мне внушала, чтоб я ему позвонила и полетела к нему. От таких советов только хуже становилось. Поэтому в итоге у ехала к маме.

Вчера мы до ночи смотрели мои фото, я им показывала все места где была, предварительно убрав все фото с Влассисом. Лучше не надо, мама кажется забыла о той истории, что я якобы увела парня от жены.

– Поливай! – Крикнула она из летней кухни, – Прям ведро на лунку, а то жара стояла…

Я пробубнила что-то типа ненавижу огород и пошлепала с чану с водой. Мои волосы были собраны в пучок, в майке и шортах, тех самых единственных, а также в резиновых огородных тапках я дефилировала между грядками. Папа курил на крыльце в шортах, почёсывая огромный живот.

Вдали раздалась музыка, играла гармонь.

– Кто-то радио включил что ли, – прокомментировал папа.

Я пожала плечами и вылила ведро нагревшейся за день воды в лунку.

Но музыка приближалась и похоже играли вживую, раздался нестройный хор голосов, люди пели песни.

– Может у кого-то праздник? – задала я вопрос папе. Он курил и прислушивался к звукам, мама вышла из кухни и спросила:

– У кого это? У Райки?

– Не знаю, – сказал папа.

Мне стало смешно, что такая мелочь как громкое пение, целое событие в деревне. В городе бы подумали, что кто-то играя на инструменте, собирает копейки у прохожих и никто б внимания не обратил на все это действо.

Тем временем по улице неслось:

Старый клен, старый клен,

Старый клен стучит в стекло,

Приглашая нас с друзьями на прогулку.

Отчего, отчего, отчего мне так светло?

Оттого, что ты идешь по переулку.

Отчего, отчего, отчего мне так светло?

Оттого, что ты идешь по переулку.

– Пойдем глянем, – сказал папа и направился к воротам. Мама в тряпичных тапочках, порванных сбоку, откуда торчал ее мизинец, направилась следом. Я усмехнулась и хотела набрать еще воды, но песня слышалась уже почти у ворот и любопытство победило.

Поэтому я, шлепая тапками, отправилась за родителями. Про себя отметила, что цветник у ворот тоже полить нужно, земля аж потрескалась.

У нас не было высокого забора, в деревне, в настоящей деревне, а не в коттеджных поселках, пока не было такой моды – отгородиться от всех. Иначе ж ничего видно? Как жить…не интересно.

А воры…Ну кто кроме алкашей тут воровать будет? Их сразу же местный участковый и сдаст в районный отдел полиции.

Родители с интересом смотрели на толпу, которая приближалась.

– Ряженые какие-то что ли, – спросила мама.

Я с интересом уставилась на людей. Ну, большая часть были нашими деревенскими жителями, которые увязалась от любопытства за процессией. Гармонист – высокий курчавый парень, был одет в русскую народную рубаху с вышивкой, а на голове набекрень натянута кепка с цветком. Рядом шли совершенно модные, стильные, городские ребята, которые при этом ещё и все снимали на смартфоны. Но каково же было мое удивление, когда среди всей этой разномастной шайки я увидела Влассиса. В лёгких серых брюках, мягких туфлях, которые успели запылиться на нашей деревенской дороге, в белой рубашке с букетом.

Погляди, погляди,

Погляди на небосвод,

Как сияет он безоблачно и чисто.

Отчего, отчего, отчего гармонь поет?

Оттого, что кто-то любит гармониста.

Отчего, отчего, отчего гармонь поет?

Оттого, что кто-то любит гармониста.