Traveler: Извилистый путь

Ро’кулла с Ро’джаком она оставила перед последней аркой. Огры – если только они не предназначены в жертву – к священному обряду не допускались. Все остальные – и тролли, и жертвы – взошли по высокой каменной лестнице на пирамиду в центре священного города. На пирамиду Зул’Фаррака. Когда Затра была еще маленькой сестричкой, такой маленькой, что ее еще не пускали на церемонии, она думала, что пирамида, должно быть, тянется вверх до самых туч. И даже сейчас на каждом шагу чувствовала мощь и величие строения, возведенного троллями Песчаной Бури. Как приятно было чувствовать под ногами эти каменные ступени! Как давно она здесь не была!

Слуги Песчаного Черепа сложили перед священным огнем оружие жертв – щит, пару сабель, дубину, топор, железную цепь человеческой женщины и даже крохотное копьецо мурлока. Оружие им больше не понадобится, но будет похоронено в песке вместе с их черепами – из уважения к жертве жертв.

Чтобы поставить жертв на нужное место, пришлось покопать. Их полагалось выстроить там, где свет Госпожи ярко озарит их, и лоа легко смогут их отыскать. Ну, а для того, что последует дальше, свет лоа не понадобится. Теперь оставалось одно – ждать. Рот Затры наполнился слюной. Казалось, она чувствует на языке вкус крови.

Путешественники ждали.

Арам не мог поверить, что все вот так и закончится. Кровавая жертва богам троллей? После всего, что им удалось пережить?

На камнях были видны пятна крови – и темные, и поблекшие. И царапины. Царапины, в отчаянии оставленные людьми и другими живыми существами, увлекаемыми прочь против собственной воли. И следы огромных когтей тех, кто уволакивал жертвы. Каменные плиты были присыпаны тонким слоем песка, который впитает кровь новых жертв и заполнит собою новые царапины…

Горло Арама пересохло, как этот песок. На этот раз он действительно был напуган. Когда огры увели его в Заброшенный Город, ему не было так страшно, потому что Макаса осталась на свободе и могла спасти его.

Сейчас он то и дело поглядывал на Макасу и видел, что она вновь и вновь обдумывает проблему. Ждет удобного момента. Ждет хоть какого-то шанса. Но логика подсказывала, что этот момент никогда не наступит. Что никаких шансов нет. Оружие Макасы лежало совсем близко, дразнило, маня к себе. Каких-то двадцать шагов – ничто по сравнению с пройденным ими путем. Однако эти двадцать шагов с тем же успехом могли быть и двадцатью километрами. Рядом с путешественниками на вершине пирамиды стояло, самое меньшее, полсотни вооруженных троллей. Еще добрая сотня собралась на каменных ступенях. И еще вдвое больше – у подножья пирамиды. Весь Зул’Фаррак – да, теперь они уж точно оказались в Зул’Фарраке – опустел. Все его жители, пройдя сквозь последнюю арку, собрались здесь полюбоваться их гибелью.

Тролли выстроили пленников в линию. Первой стояла Макаса. За ней – Клок. Посередине – Дрелла. Потом – Мурчаль. А последним – Арам. Это он привел всех сюда, на смерть. Он подвел Клока с Мурчалем, преданно следовавших за ним. Он подвел Тариндреллу, а с нею и Талисса. Он лишился компаса, а значит, подвел и отца. А Макаса? Это же он убедил ее заглянуть в деревню… «Безмозглые черепахи! Безмозглый Арам! Один подвел всех!»

Он оглядел товарищей. Клок расправил плечи, слегка опустил голову – готовился к прыжку, к атаке, а может, просто погибнуть с честью. Дрелла (что неудивительно) выглядела, скорее, заинтересованной, чем напуганной. Арам даже не мог бы сказать, понимают ли они с Мурчалем, что их ждет. Мурчаль поглядывал огромными глазищами то на Арама, то на Макасу, ожидая от кого-нибудь из них команды. Но команды не последовало.

В полночь, когда луна оказалась прямо над их головами, вождь троллей подошел к Макасе с волнистым церемониальным кинжалом и грубо – по-видимому, ожидая сопротивления – схватил ее за руку. Но сестра капитана Адаше Флинтвилла не унизилась до проявлений слабости и страха. Песчаный Череп ткнул острием кинжала в ее левую ладонь – слегка, едва проколов кожу. Макаса даже не дрогнула. Песчаный Череп вытянул ее руку вперед и повернул ладонью вниз. В тонкий слой песка на камнях упали несколько капель крови.

Песчаный Череп перешел к Клоку и повторил процедуру. Клок тоже даже не дрогнул. Арам от всей души надеялся, что и сам сможет держаться так же храбро.

Вождь двинулся к Дрелле. Та улыбнулась ему, но, когда он кольнул ее ладонь, вскрикнула:

– Ай! Это мне вовсе не нравится! Это уже не забавно!

Не обращая внимания на ее крик, тролль уронил в песок несколько капель ее крови и двинулся дальше.

В ответ на укол в ладонь Мурчаль зашипел, но в остальном держался так же храбро, как и Макаса с Клоком.

Когда черед дошел до Арама, он почувствовал укол, но это было не так уж страшно. Швейные иглы матери и то кололись куда больнее. Пожалуй, пока что сохранить храбрость было нетрудно. Но он понимал: храбро встретить то, что последует дальше, будет много труднее.

Укорз Песчаный Череп запел на языке троллей. Арам не понял ни слова, но разобрал имена лоа троллей, Эраки но Кимбула, Элорты но Шадры и Уетая но Муех’залы, повторяющиеся вновь и вновь: