Травля (СИ)

— Он сейчас в нейрохирургическом отделении. Ему, как и тебе, извлекли пулю. Вас нашли с трупами в ванных, наполненных кровью. Кто сделал это с вами, ты помнишь?

Кэрол снова промолчала. Она помнила. И даже начала догадываться, что произошло. Патрик выпустил кровь благословенным, пытаясь их спасти. Убил благословенных, превратившись в чудовище. Но как?.. Как это возможно? Их свет потерял над ним свою силу? И как он смог их убить? Неужели он стал сильнее их дара?

И тогда она вспомнила предсказание Габриэлы.

«Нельзя, чтобы Джек умер. Его смерть повлечёт за собой страшные последствия. Пробудит страшное зло».

Что это значит? О чём говорила провидица, что видела?

Что там произошло, после того, как она отключилась? Или всё-таки умерла? Кого ещё убил Патрик? Что с Тимом? Куда пропал сам мальчик? Тим его не убил тогда, это ясно, потому что Рик после убил Джо и другого благословенного, притащил откуда-то ещё одну ванну, в которую положил Джека. Это Рик вернул их к жизни. Разве такое возможно? Неужели кровь благословенных настолько сильна?

Кэрол вспомнила про собаку, попавшую под грузовик, о которой рассказывал Джо.

«О, Джо-о, — застонала она про себя, сжав веки. — Бедный мальчик… Прости! Прости!».

Такова цена её новой жизни — жизнь этого ребенка, которую Патрик у него забрал, чтобы отдать ей.

Никогда бы она на это не согласилась, будь у неё выбор. Но вернуть Джо его жизнь она не могла… разве что, если он попал в туман, и она сможет его оттуда вытащить, как других, чтобы он заново родился. Если так, она непременно это сделает.

Видя, что она отвернулась, чтобы скрыть побежавшие из-под сжатых век слёзы, Джордж не стал настаивать.

— Ладно, Кэрол, отдыхай. Мы позже поговорим. Я найду Патрика, где бы он ни был. А вы с Джеком пока набирайтесь сил и выздоравливайте. И потом мы все вернёмся домой. Там твоя маленькая дочь… она тебя ждёт. Ты… поедешь?

Кэрол лишь молча кивнула.

— Вот и хорошо. Джек будет рад. Ради сына и внуков я готов обо всём забыть, Кэрол. И тебе предлагаю сделать то же самое. Ну что, мир?

Подняв на него влажные голубые глаза, Кэрол снова кивнула.

— Вот и хорошо. Наконец-то вы с Джеком оба поумнели… Может, хоть жизнь свою доживу в спокойствии и радости. Кстати, я сейчас живу у вас, но если ты против, я могу вернуться к себе.

— Нет… я не против.

— Джек тебе сказал, что приговор отменён? По возвращению, тебе придётся побыть в клинике, но не пугайся, пичкать препаратами для сумасшедших тебя не будут, просто будешь находится там, как положено. Джек всё уже уладил насчёт клиники и лечения. Неприятно, но иначе нельзя. Всё же лучше так, чем камера смертников.

— Я согласна.

— Хорошо. Тогда пока отдыхай, остальное обсудим потом, когда Джек очнётся. Если ты пришла в себя, то и он скоро должен, да?

Кэрол не знала ответ на этот вопрос, но кивнула, изучая его взглядом. Джордж Рэндэл изменился, постарел. Было заметно, что значительно сдал здоровьем после ранения и комы. Взгляд был такой же твёрдый, но физически он казался слабым, нездоровым. Движения были уже не такими энергичными. А в глубине серых глаз таилась усталость измученного невзгодами и печалями старого человека, у которого уже не было прежних сил на то, чтобы переносить их с былой стойкостью.

Смотря на него, Кэрол не чувствовала к нему ни обиды, ни неприязни, хотя именно он отправил её на казнь. Она всегда испытывала к нему уважение, и до того, как она приняла решение уйти от Джека, они прекрасно ладили. Он всегда был таким живым, энергичным, полным сил и здоровья, поэтому такие сильные перемены бросались в глаза. И Кэрол знала, что внесла немалую лепту в то, что так побелели его волосы, а взгляд стал таким. И чувствовала свою вину.

— Простите меня, — тихо попросила она, заглянув в его глаза. Он не отвёл взгляд, как и Джек всегда предпочитая смотреть прямо в глаза.

— Ты отняла у меня полжизни, когда заставила похоронить внука. Разве такое можно простить? Лучше умереть, чем пережить такое.

— Я знаю, — шепнула она.