Травля (СИ)

— Обдумай моё предложение. Срок тебе до завтра, — и Рамла ушла, оставив их одних в огромном пустом помещении, где их держали. Здесь не было окон и света. Если фанатики приходили, то с фонарями или лампами. Без них Кэрол и Джек находились в кромешной тьме, не видя даже друг друга. Кэрол не нравилась эта темнота. Что-то в этом было не так. Не может быть, чтобы здесь, в таком большом помещении, не было никакого освещения. Свет не включали намеренно. Почему же? Чтобы ничего нельзя было разглядеть? Тогда что здесь было такого, чего они не должны были увидеть?

Кэрол знала, что благословенных здесь нет, ей сказал об этом один из фанатиков. На Патрика их свет больше не действует, а Кэрол нужен был её дар, чтобы могла позвать его. Так они думали, пока Рамла не поняла, что дара больше нет. И Кэрол поняла, хотя раньше была уверена, что дело в благословенных, не поверив в то, что их здесь нет.

Она на самом деле потеряла свой дар? Не может быть. И проклятие… неужели оно оставило её? Разве такое возможно? Даже если так, свет благословенного не может быть в ней всегда, он постепенно иссякнет, что тогда? Всё вернётся? Или уже нет?

Дар бы ей сейчас не помешал, чтобы связаться с Патриком, предупредить, что его ждёт ловушка. Она могла бы связаться с Мэттом и другими мёртвыми, даже с Луи, чтобы помог Патрику и не позволил тому попасть в руки фанатиков. Хотя Кэрол не представляла, как теперь они собрались с ним справиться, когда даже свет благословенных ему не страшен. Патрик раскидает их всех, даже не прикасаясь, вытянет из них всю энергию… Кэрол не знала, на что ещё он способен, но уже одного этого было более, чем достаточно, чтобы справиться с горсткой людей.

Вернувшись на своё место, Кэрол присела рядом с Джеком, наощупь найдя его в темноте. Обняв, она привлекла его к себе. Обвив её стан, он склонил голову. Кэрол осторожно погладила его по бинтам.

— Всё будет хорошо, милый, потерпи, — прошептала она. — Патрик придёт за нами. Этим фанатикам ох как не поздоровится! Они просто ещё не знают… а я видела. Он их всех в порошок сотрёт. Они пожалеют, что не оставили нас в покое. Все подохнут. И поделом! Сами виноваты. Ещё предлагают мне сотрудничать, представляешь? Это после того, как убили Дороти… обо всём остальном я уже молчу. Они и вправду сумасшедшие.

Джек уткнулся лицом ей в шею, и Кэрол с замиранием сердца поняла, что он втягивает ноздрями её запах, как всегда любил делать раньше. Когда они ещё жили вместе, её забавляла эта его привычка, всё время её нюхать, она подтрунивала над ним, но он не обижался, говоря, что ему просто нравится её запах.

Кэрол улыбнулась, вспомнив, как они лежали на своей постели в спальне, когда зашёл об этом разговор.

— Ну не настолько же! — смеялась она, отталкивая от своего голого живота его голову, по которому он водил носом, щекоча. — Не обижайся, но ты… ты как кобель, который постоянно тыкается в меня носом…

— Милая, природу никто не отменял, — он рассмеялся и поцеловал её обнажённое бедро.

И сейчас, когда он сделал то, что так свойственно ему было раньше, когда был прежним Джеком, очень её обрадовало. Значит ли это, что его память постепенно восстанавливается? Когда он никак не отреагировал на слова Рамлы о её любовнике Рэе и их сыне, Кэрол упала духом, почти потеряв надежду на то, что Джек сможет стать прежним. Но теперь эта надежда вернулась.

— Джек… ты меня помнишь? — прошептала она взволнованно.

Он долго молчал, и она уже перестала ждать, когда он чуть слышно прохрипел:

— Червяк… крючок.

Кэрол едва сдержала стон, обняла его и прижала к груди, не обращая внимания на боль после операции в ещё не зажившем теле.

— Да, всё правильно. Молодец, — она улыбнулась, а по щекам её побежали слёзы.

Ничего. Он ответил, наконец-то, впервые, как очнулся. Он понимает, что она говорит, понял вопрос, даже смог ответить. И он запоминает то, что с ним происходит, что слышит. Может, и не всё, конечно…

— Я Кэрол, — мягко поправила она. — Твоя жена. И я тебя люблю. А ты Джек. Ты помнишь?

— Джек, — эхом отозвался он без всяких эмоций в голосе, равнодушно, как будто всего лишь повторил за ней слова, не вникая в их смысл.

— Да, Джек. А ещё ты что-нибудь помнишь?

Он снова помолчал, потом тихо шепнул:

— Больно…

Кэрол подумала об его ожогах и вздохнула.

— Я знаю, милый. Потерпи. Скоро всё закончится. Хорошо или плохо — не знаю, но закончится.

Он опустил голову и прильнул к её груди, крепко обхватив за талию. Кэрол улыбнулась, обнимая его за плечи. Как нелегко было поверить в то, что они вот так снова обнимаются, с доверием и нежностью… Интересно, если он её не помнит, не помнит их любви, почему же так к ней всё время льнёт, будто ближе и роднее никого нет?