Травма

– А что не так? Живем вроде хорошо. У нас прекрасная дочечка. Своя квартира. Машина у тебя новая. Со всеми долгами расплатились. Чего тебе не хватает?

Евгения закрыла дверцу холодильника, убрала под раковину пакеты и села напротив мужа.

– Неужели Петр Сергеевич Кравцов снизошел поговорить со своей женой? – с надменной иронией произнесла она.

– Почему же снизошел? Я всегда рад с тобой поговорить, Евгения Ивановна.

– Хочу тебе сообщить, что мы уже давно не разговариваем. Только дежурные фразы. Привет, пока, спасибо, пожалуйста. Ты даже не спрашиваешь у меня, как дела на работе.

– Ты меня тоже не спрашиваешь, – горько усмехнулся Петр Сергеевич. – Вообще ни о чем.

– Живем в маленькой квартире, на отшибе, – она проигнорировала его реплику. – Мне приходится по пробкам на работу почти полтора часа каждое утро пробираться.

– Квартира не такая уж и маленькая. Между прочим, ты сама выбрала именно эту квартиру. Тебе понравилась большая кухня с балконом. Причем именно в этом районе, – он выделил «эту» и «в этом».

– Да! – с вызовом воскликнула она. – Потому что это новый микрорайон и скоро здесь построят метро.

– Вот видишь, все не так плохо. Будешь добираться быстрее. Без пробок.

– Ага, щас. Буду я тебе на метро ездить. Нюхать чужие подмышки.

– Можешь не нюхать, – рассмеялся он.

– Нечего ржать. Я с тобой серьезно разговариваю.

Она обдала мужа ледяным взглядом. Петр перестал смеяться.

– Машина хоть и новая, меня совершенно не устраивает, – продолжала свою тираду Евгения. – Багажник маленький. Не очень шустрая.

– Женечка, машину ты тоже сама выбирала…

– Выбирала! А ты мог бы и подсказать.

– Что подсказать-то? Ты хотела компактный хэтчбек, чтобы удобно было парковаться.

– Я же не знала, что надо будет педаль в пол давить, чтобы она вообще поехала!

Петр прикрыл глаза ладонью. Евгения ушла в спальню. Переоделась в халат и вернулась на кухню. Достала кастрюлю и налила воды. Поставила на электрическую плиту-панель и нажала несколько раз на плюс.

– А наша дочь – это вообще кошмар.

Петр опустил руку и облокотился на стол.

– Что же кошмарного в нашей Настюше?

– Бестолковая. Хорошо, если экзамены на трояки сдаст.

– Неправда. Она неглупая. Просто невнимательная. Витает в облаках. Поэтому и учится не очень хорошо. И вообще, для девочки учеба не главное.

– А что главное для девочки? Жопа и сиськи? – злобно процедила Евгения и вытряхнула в закипевшую воду макароны. – Это она себе отрастила. Есть на что посмотреть!

– Перестань, пожалуйста.

– Знаю я, как она с пацанами путается. Того и гляди притащит ребенка и подкинет нам на воспитание.

Петр поморщился.

– Зря ты так. Она хорошая, скромная девочка. Встречается с мальчиком с первого класса.

– Ты про Федьку, что ли? – фыркнула Евгения. – Тоже мне жених нашелся. Белобрысый и двух слов связать не может.

– Опять же не соглашусь, – возразил Петр. – Федя вполне симпатичный и умный. Закончил подготовительные курсы и будет поступать на физмат в…

– Если ЕГЭ хорошо сдаст, – язвительно перебила жена.

– Конечно сдаст. Он целеустремленный парень.

– С чего такой вывод?

– Федя – спортсмен. Выиграл несколько соревнований по плаванию. Это не просто. Тут нужен характер… И воля.

Евгения насупилась и замолчала. Помешала макароны, слила воду и поставила кастрюлю на подставку. Достала из холодильника гуляш и засунула в микроволновку.

– И вот где она? Знает же, что ужин в восемь. Почему ее до сих пор дома нет? – недовольно буркнула она.

– Настюша у Феди. Он ей объясняет интегралы. Обещала к восьми быть.

– Ага интегралы, как же. Знаю я, какие он там ей интегралы показывает…

Раздался звонок в дверь.

– Иди встречай дочечку, – фыркнула Евгения и открыла дзынькнувшую печку СВЧ.

Петр вышел в маленькую прихожую и распахнул входную дверь. Зашла миловидная девушка с зачесанными назад светлыми волосами, собранными в длинный хвост. В руках она держала два учебника и несколько тетрадок.

– Здравствуй, Настюша.

– Привет, – дочь улыбнулась, чмокнула его в слегка небритую щеку и крикнула выглянувшей с кухни Евгении, – привет, мам!

– Ага.

«Как можно говорить “ага” когда с тобой здороваются?» – Нахмурился Петр. Настя положила на пуфик учебники с тетрадками, стянула высокие ботинки и сняла ярко-оранжевый пуховик.

– Как позанимались? – Петр взял ее куртку и повесил на крючок.

– Ну так, кое-что стало понятно. Федька хорошо объясняет, а главное – не злится, когда я туплю.

Петр улыбнулся.

– Давай за стол. Мы собрались ужинать.

– Хорошо, – устало кивнула дочь. – Сейчас только переоденусь и приду.

В квартире было две комнаты. Маленькую занимала Настя, вторую, двадцатиметровую – родители. Настя прошла к себе, кинула учебники и тетради на стол и открыла шкаф.

Переодевшись в худи и трикотажные брюки, она появилась на кухне. Перед Петром стояла тарелка с макаронами и мясом. Он быстро поднялся и пропустил дочь. Она устроилась в дальней стороне стола. Отец сел и принялся за мясо. Напротив них Евгения тыкала в макароны, уставившись в мобильный.

Петр взглянул на жену, сидевшую с краю. Ей удобнее всех было встать и положить еду на тарелку.