Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию

Когда Юнг рассказывал Фрейду о своей работе с такими пациентами, его наставник всегда предполагал, что «духовное» содержание – это замаскированная сексуальность или «психосексуальность». Психосексуальная теория Фрейда не находила у Юнга отклика и не помогала ему лучше понимать ни себя самого, ни болезненные и по общему признанию защищаемые внутренние миры своих пациентов – тем более те «мистические» чувства, которые, казалось, поддерживают и удерживают их внутри этих миров. Юнг также был заинтересован в том, что стали называть «экстрасенсорным восприятием», и он хотел услышать от Фрейда, что он думает о парапсихологических явлениях и сверхчувственном предвидении (Bair, 2003: 116). Как правило, Фрейд был склонен отмахиваться от этих тем со своей характерной «герменевтикой подозрения». (Более того, Фрейд заклинал Юнга никогда не отказываться от сексуальной теории, чтобы «волна черной грязи оккультизма» не захлестнула психоанализ.)

Тем не менее взаимопонимание, которое сложилось между двумя исследователями, было гораздо сильнее их разногласий и подготовило почву для сотрудничества и настоящей дружбы, из которой в течение следующих пяти лет возникало и развивалось психоаналитическое движение. Хроника их сотрудничества и невероятные достижения этих двух людей описана в книге Билла Мак-Гайра «Переписка Фрейда и Юнга» (McGuire, 1974), которая рассказывает нам одну из самых необычных историй сотрудничества в западной мысли. Во многом она воплощает в себе интеллектуальную/духовную борьбу в связи с вопросом: «Один мир или два?».

По мнению Питера Хоманса (Homans, 1989: 29ff), отношения Фрейда и Юнга быстро превратились во взаимное слияние и идеализацию, у обоих проявились яркие нарциссические черты. Хотя Юнг и с недоверием относился к сексуальной теории Фрейда, на этапе выстраивания их сотрудничества все конфликты в связи с его более «духовной» ориентацией были отставлены в сторону. Фрейд находил в Юнге блистательного «сына» и «наследника» его движения, а Юнг нашел во Фрейде отца и наставника, которого у него никогда не было. Следующие два письма показывают эту нарастающую близость между ними.

В сентябре 1907 г. в Амстердаме Юнг прочитал лекцию в защиту фрейдовских идей, и Фрейд был очень благодарен ему. Он писал:

это кажется мне почти малодушием, что [Вам приходится читать лекции о моих идеях], а я тем временем вынужден бездельничать!.. Теперь, как и всегда, мне хотелось бы быть с Вами, получая удовольствие от того, что я уже не один. И если Вам нужна поддержка, то я мог бы рассказать Вам о том, как долго я был в почетном, но болезненном одиночестве, которое началось после того, как я впервые заглянул в новый мир, о равнодушии и непонимании моих самых близких друзей, о моментах отчаянья, когда казалось, что я сбился с пути. Я мог бы рассказать, как задавался вопросом, каким образом я мог бы извлечь пользу для семьи из своих заблуждений, как во мне нарастала убежденность, с которой я ухватился за толкование сновидений, как за скалу в бушующем море, как появилась спокойная уверенность, которая, в конечном итоге, наполнила меня и велела ждать, пока какой-нибудь голос из толпы незнакомых людей не ответит мне. Этот голос был Вашим.

(McGuire, 1974: 82)

В октябре Юнг ответил своего рода исповедью: