Всё может измениться. Сейчас, наверное, с приборной доски в диспетчерской капает кровь, автоматическая защита сошла с ума, противоударные двери закрываются, охрана мечется в переборках. И где-то там, беззащитный, изолированный, - он. Его руки, его невыносимый голос, его глаза. Какая ирония - натравить на моих драгоценных начальников их же подчинённых, притвориться главной, запутать им все карты... Скоро он узнает, что значит смотреть
Открываю сумку, достаю коробку. Курица с рисом по-китайски - не то чтобы аппетитно, но съедобно. Ешь, пока не остыло.
Они поднялись ещё на этаж выше. Четверо вернулись - нет, нет, нет, нет. Этот ярус чист. Мы не торопимся, но вдохновение схватки нельзя прерывать. Быстро - вперёд.
Кажется, я видел, как по лестнице в дальнем углу взбегают два силуэта. Но этого "кажется" никогда не достаточно - обыскиваем каждый этаж.
Вход на лестницу, одного вперёд, я следом, остальные прикрывают. В ближнем бою местные не искусны, это вполне самоочевидно. Тело одного из них осталось лежать внизу. Необдуманный, неосторожный ход, поставивший под угрозу успех всего предприятия. Придурок.
Наверху никого. Я подозвал остальных - хотя бы жесты они понимают. Этаж почти такой же, как предыдущий - недостроенный ярус автостоянки. Справа шахта грузового лифта. Рядом с ней короткая полоса деревянных строительных лесов с висящим на них рваным полиэтиленом. За завесой пространство в десяток метров шириной. Туда пойду я и ещё один. Остальные - как раньше, между рядами опорных колонн, один страхует другого.
Мы вышли в проход между лесами и ничем не огороженной пропастью. Я медленно положил пальцы на Оружие. Когда что-то не так, сердце подсказывает правильный образ действий. Сердце не желает быть убитым.
Только что послышался звук, будто перемешивают пластиковые фишки - или мне кажется он? Нужно остановиться, усмирить выброс адреналина. Остальные не держат построение - почти бегут вперёд, выставив оружие перед собой. Один ушёл дальше других, остановился, повернув голову назад.
- Эй! Двигай..
Невада опустила руку.
Две руки, сжимавшие пистолет, почти в тот же миг опустились под ударом стальной ладони. Блайт сделал ещё один шаг вперёд из-за колонны и нанёс глухой удар рукоятью меча в грудь. В один миг было отчётливо слышно, как из груди с хрипом вырвался воздух. Затем меч разом разложился, сочленения пронзили грудину насквозь и с лязгом встали в пазы.
Хлоп, хлоп, ещё. Ещё две пули в спину мертвецу. Не отпуская разложенный меч с насаженным на него живым щитом, Блайт поднял правую руку, уже готовую к бою. Над запястьем на гладком металле протеза светились два тонких дула.
- Лож-
Крик потонул в рёве воздуха и грохоте бетона. Одна колонна опрокинулась; стоявший рядом осел на землю, не раненый, но оглушённый. Блайт легко вытащил динам из груди убитого и ринулся в облако бетонной пыли. Вслед пронеслось три беспорядочных выстрела, ещё один выстрел из тумана цементной пудры. На момент всё затихло.
Я выбежал на площадку из-за заслонявших обзор лесов. Он только что был здесь. Вот упавшая колонна, а вот оглушённый выстрелом - горло перерезано сбоку одним движением. Дальний человек в панике размахивает пистолетом. Тот, что шёл со мной, так и не показался из-за ширмы. Где... вот он! Вот ты.
Красный плащ выскочил из-за колонны за спиной у дальнего. Тот развернулся и выстрелил два раза - один прошёл мимо, другой попал нападающему в плечо. Лицо стрелка застыло, в глазу набухла ровно одна крупная слеза. Блайт толкнул противника рукой в грудь, и тот упал навзничь, обнажив окрашенные багрово-бурым металлические когти. Враг в крови врага. Но я был уже совсем рядом.
Иайдзюцу - техника, позволяющая покончить с врагом одним ударом, совершаемым сразу после выхватывания меча из ножен. Меч должен быть идеально заточен, рукоять повёрнута по направлению движения, чтобы вложить всю силу и скорость руки в один удар по дуге слева направо. В этом случае воин, сумевший приблизиться к противнику на достаточное расстояние, практически неостановим. В глазах мастеров я - скромный ученик, но для тебя...
И именно так всё вышло бы и сегодня. Он заметил меня за мгновение до удара и вместо того, чтобы попытаться защититься, просто подался корпусом назад, оставив голову почти неподвижной. И я, ориентируясь на его глаза и на всколыхнувшиеся полы плаща, нанёс удар.
Острие меча прошло по животу и груди, где-то глубоко входя в мясо, где-то лишь слегка царапая кожу. Но ни разу я не ощутил в рукояти приятную неподатливость дробящихся костей.