Травник. Магия камня

— Если нам их за работу передадут в дар, то не презентуете один для всестороннего изучения? — сполоснув хирургический инструмент и убирая его в свой саквояж, поинтересовался профессор. Ответить я не успел, господин Майнин продолжил: — Как ни крути, а наши услуги стоят недешево. Думаю, такой платой за лечение все останутся довольны. Если поймем, что накопители стоят дорого, то можем вернуть разницу.

— Мы работали вдвоем, поэтому ответственность делим пополам, как и гонорар, — согласился я.

Чашку поставил на подоконник и, вернувшись к Галине Петровне, снял заклинания, мысленно скрестив пальцы. Женщина дернулась, застонала, а потом чуть со стола не упала. Поддержал ее и помог слезть, внимательно следя за больной и ее координацией движений.

— Спасибо, — хрипловатым голосом сказала мать Лены и неуверенно пошла к раковине. — Во рту все пересохло, внутри жар, пить хочу, — пояснила она свои действия.

Два больших стакана воды выпила и устало улыбнулась:

— Ничего не болит, но спать хочется неимоверно. Простите, растерялась, не знаю, чем и отблагодарить вас. Вы же меня спасли, а я, словно нерадивая хозяйка, — женщина всхлипнула и закрыла ладонью лицо.

— Нам пришлось одежду вашу попортить, — вступил в разговор профессор. — Сходите переоденьтесь, примите душ, а мы на кухне подождем, кофейку, с вашего позволения, выпьем.

— Лен! — крикнул я, вспомнив о мающийся в комнате от незнания, девушке. — Иди сюда!

Дальше были стандартные слезы и вопли, мать обнималась с дочерью и обе говорили что-то невпопад. Моя диагностика не выявила никакой патологии, у Майнина, судя по всему, тоже нет замечаний и мы с ним, не сговариваясь, решили ретироваться.

— Дамы, мы уходим, камни, что достали из почек забираем на анализ. Считайте, что ими рассчитались за операцию, но если окажется, что их стоимость выше наших услуг, то разницу вернем, — заявил профессор, осторожно помещая накопители в пластиковые контейнеры.

Его вряд ли поняли, и он это сам знает. Махнул мне рукой и кивнул в сторону коридора. Лена все же нашла в себе силы нас проводить и безостановочно благодарить. Петр Борисович вроде бы вдолбил ей, что завтра нанесет визит и осмотрит ее маму. Самой же Галине Петровне он предписывает набираться сил, больше есть и пить, из квартиры не выходить.

— Может стоило на их успокоительные заклинания применить? — поинтересовался я, вдыхая морозный воздух.

— Не поможет, — отмахнулся профессор. — Состояние аффекта, тут или усыплять, чтобы с ног свалились или оставить все как есть. Пару часов и в себя придут, но проговорят до утра, если не дольше. Начнут делиться страхами и опасениями, поплачут и посмеются, — Майнин усмехнулся. — Знаете, коллега, такое часто случается, у людей есть определенный психотип, и они как раз могут принадлежать к такой группе.

Уточнять не стал, сам сталкивался с разными проявлениями благодарности. Лена, уверен, меня отыщет и начнет предлагать деньги или что-нибудь еще.

— Чуть не забыл! — Петр Борисович протянул мне бокс, в котором лежит один из камней: — Он ваш, если поймем ценность камней, то выплачу всю сумму из своего кошелька. Вы сделали намного больше моего. И так неудобно, что гонорар делим поровну.

— Не скажите, — покачал я головой, но бокс спрятал в карман. — Вам еще переход строить, у меня энергии не хватит.

— Так и я почти на нуле, — рассмеялся Майнин. — Пойдемте искать такси или остановку общественного транспорта. До столицы нам теперь добираться, через стационарный портальный вокзал!

Имелся у меня соблазн дойти до леса, создать круг силы, подпитаться жизненной энергией, а потом оттуда же перейти к кафе. Отдать надо пальтишко, которое от холода защищает так себе. Такси не удалось поймать и даже по телефону вызвать, никто не захотел в этот район ехать. Дождались автобуса и друг над другом подхихикивая, доехали до стационарного портала. Смеялись от того, что давно не оказывались в таком положении. Нам намяли бока, в прямом смысле этого слова! В автобусе пассажиров оказалось намного больше, чем рассчитан салон. Ехать пришлось в тесноте, точнее, в утрамбованном виде и техника стояла по несколько минут на остановках. Водитель чуть ли не матерился в динамиках и стращал, что не поедет, если двери не закроет.

— Обязательно князю доложу на это безобразие! — погрозил Майнин кулаком вслед уходящему автобусу.

— Неужели Олег Александрович решит проблему? — поинтересовался я.

— Обязательно! — убежденно кивнул профессор. — Деньги из бюджета выделяются, финансирование идет, а результата нет. Почему?

— Разворовывают, — пожал я плечами, ответив на очевидный вопрос.

— Правильно! — горячо воскликнул Петр Борисович, но потом поправился: — Это вы точно подметили, а воровать не хорошо, — следующая фраза Майнина оказалась классической и вызвала у меня широкую улыбку. Профессор заявил: — Вор должен сидеть в тюрьме!

— Не поспоришь, — ответил я и кивнул в сторону портального вокзала: — Пойдемте, хочу быстрее дома оказаться.

В кассе, когда покупали билеты, вышла заминка. У господина Майнина пропало портмоне!