Травница

Принявшись снова за работу, я подумала, что у мужчин определение "забавный" бывает очень жестоким. Вспоминая лицо Шурика, я ещё вдруг подумала: а ведь этот человек намного старше, чем выглядит на первый взгляд. Ему где-то под сорок. Бывает такой тип лица — долго юное, а потом резко стареет. Вот и этот… Выглядит настоящим ангелом, но вокруг глаз кожа старая, в мелких морщинах. Шурик… Имя этому человеку явно не подходило. Есть в этом типе что-то… змеиное, опасное.

— Оля, как тебе сегодня спалось?

— Нормально. А что? — насторожилась я.

— Сон мне какой-то странный приснился…

Немного недоумевая, я обвернула его ноги марлей, закрепила мешки аптечными резинками. И вдруг поняла. Вчерашнее для него — полубредовый сон, болезненная дрёма, в конце которой он провалился в настоящий сон. Он помнит, что сидел на кровати, но не помнит, каким образом оказался лежащим на постели, с ногами на подушках. Почему он не спросил Андрея? Что его удержало? Побоялся спрашивать? Почему?

Ответы лежат на поверхности.

Он думает, что я была у него ночью, смутно даже припоминает мой приход. Но точно не знает, был ли то сон, или же реальность. С другой стороны, не такая же я сильная, чтобы ворочать его, больного, укладывая на подушки! Поэтому и боится спрашивать, что боится меня обидеть вопросом, не была ли я в его комнатах сегодня ночью. Я открыла было рот немедленно ляпнуть, что — да, была!.. И закрыла. Ни за что. Он слишком много работает. Он слишком много думает о боли, постоянно испытывая её. Пусть подумает о чём-то другом!..

Я коварно улыбнулась его ногам и, смяв улыбку, подняла к Сергею уже серьёзное лицо. Хотя сдерживать улыбку тяжело, особенно когда глядишь в непривычно озадаченные глаза. Правда, эти глаза потеплели, как будто напитались теплом, мягко окружавшим меня с мгновения, как я подумала промолчать.

Сгребла перевязку в кучу и только собралась уйти в ванную, как он окликнул:

— Оля, ты ведь посидишь у меня?

— Конечно. Я же вязанье принесла, так что…

— Ах да, вязанье твоё… Я и забыл.

Он как-то рассеянно улыбнулся и отъехал к столу.

А я снова посмотрела на его светлые волосы и немедленно, уже не таясь, усмехнулась. Ночка та ещё была. Да ещё с рассветом подгадала… В ванной комнате вымыла руки и немного задержалась перед зеркалом над раковиной. Плотно собранные в косу и закрученные на затылке тёмные волосы неплохо бы распустить. Но летом мне всегда жарко. Да и смысл кокетничать, если у меня материнский инстинкт. Да и перед кем кокетничать-то? Перед Сергеем, что ли? Смешно подумать. Я для него та же служащая, что Вадим или Андрей. Правда, с последним что-то не то. Ну не похож он на служащего, хотя ведёт весь дом, всё хозяйство. Если Вадим и в самом деле похож на человека, приглашённого из какой-нибудь охранной фирмы, то Андрей иной раз держит себя так, будто забывает, что он служащий.

Хмыкнула. Не общество, а сплошные загадки.

Выход из ванной ознаменовался ещё одной тайной.

Поехавший было к столу, Сергей не доехал до него. Сидел в кресле, посередине комнаты. Локтем на ручку кресла. Подбородком на кулак. Светлые волосы свисают по обе стороны задумчивого лица. И полное впечатление, что дожидается меня.

А меня вдруг повело — и даже затрясло от странного видения… На лоб ему, под волосы, обруч металлический, мерцающий драгоценными камнями. Плащ тёмный, бархатный — на плечи. Камзол под плащ — с цепью поверх, оттянутой вниз тяжёлой камеей с изображением белой волчьей морды. И сидит не в кресле инвалидном, а на троне… Чего это я — в самом деле?.. Ой, мамочки, глюки пошли…

12

Прозрачный тюль надулся-натянулся — под внезапным ветром с балкона, но со стороны стены не пускала штора. В комнате заметно стемнело, хотя солнце ещё было видно. Немного удивлённая, не вставая с дивана, я посмотрела на окно. И только заслышав шелест листьев, улыбнулась. Дождь. Тихонько встала, подошла к ближайшему окну. К балкону — это мимо Сергея, потревожу, отвлеку.

Но за спиной — движение. И я, отодвинув тюль, немного посторонилась, чтобы Сергей смог подъехать к окну впритык… Громыхнуло…

— Гроза, — негромко сказал он, как будто про себя. — Оля, ты боишься грозы?

Мне снова вспомнилось, как я прыгала под ливнем… И подумалось: будь тогда гроза, я бы точно впала в неистовство и плясала бы какой-нибудь шаманский танец. Особенно на мосту, когда совсем рядом бездонная в ночной темноте пропасть громадного оврага. И всё грохочет, и всё сверкает!..

— Ну… — начала я — и остановилась, хмыкнула про себя. — Я же дома. Не страшно.

А в следующий момент меня словно той же молнией пронизало: Сергей, коротко и бесстрастно глянув в мою сторону, взял меня за руку. И мы вот так некоторое время созерцали разбушевавшуюся грозу, которая подбавила в своё выступление сумасшедший ветер, от которого по деревьям и кустам будто штормовые волны ходили. А потом Сергей кивнул мне и отъехал снова к столу.