Травница

И у самого входа в переулок мой мотоцикл резко вильнул в сторону. Ещё холодно подумалось, что тот, в машине, может и не успеть за мной — и врежется в торец дома.

Вскоре мы неслись по пустынной улице, и машина неотвратимо догоняла меня.

А я внезапно вспомнила, что впереди — пропасть.

А машина мчалась так близко, что даже за рокотом мотоцикла я слышала её нарастающее гудение. И на подъезде к пропасти, которая предупреждающе ощерилась на белый свет рваными краями взорванной когда-то дороги, я спокойно решила: раз не получается оторваться — прыгну в бездну.

По сторонам — ни единой зацепки для глаза. Везде — пустынный бетонированный забор с колючей проволокой поверху. Еду как по тоннелю. Ничего. Впереди свобода. Полёт над пропастью. И — бесконечность.

Машина обходит меня и несётся напротив. Фиг… Не сбросит, не столкнёт. Поздно уже. До пропасти метров двести… Я напряглась. Последний полёт…

Треск сбоку заставил меня всё-таки обратить внимание на машину. Распахнулась и улетела назад выбитая дверца со стороны водителя. Машина пошла на сближение. Ухожу ближе к обочине, но она как прилипла. Мчится всё так же параллельно, но есть впечатление, что мы всё больше сближаемся.

Наконец пропасть — вот она. Дорога взмывает неровными краями над пустотой. Машина прижимает меня к обочине. Сердце замерло — и больно дёрнулось, когда сильная рука, словно когтями, схватила меня за кисть и дёрнула с мотоцикла…

Мы сидели на переднем сиденье, не глядя друг на друга, смотрели, как встаёт солнце над пропастью, у края которой застыла машина. Прищурившись на сияющий размытый круг, Сергей глухо проговорил — даже не постаравшись скрыть угрозы в голосе:

— Просто так я своей добычи не выпущу.

Я только покосилась. Посмотрим!.. Нашёл, кому угрожать!..

… Ну и сон. Интересно, сколько сейчас времени. Темно ещё.

Попробовала пошевелить рукой. Шиш. Так и держит. Чтоб я ещё согласилась на дежурство! Наверное, Вадим заходил — полюбовался картинкой и ушёл.

Странная у меня подушка. Жестковатая, зато греет голову даже сверху. Я чуть повернулась — и дышать перестала. Ой, мама… Сергей во сне прильнул ко мне, так что я оказалась у него под мышкой. Мало ему, что ли, меня только за руку держать. Когда только руки успел поменять… Да-а, из этой ловушки не вылезти, пока он не проснётся. А я-то думала — будет наоборот: он перестанет держать меня.

Хотя… Выкарабкаться можно. Единственное, что мешает, — подбородок, которым он почти упёрся в мою голову. Но и это не проблема. Я вспомнила, что мне помогают, а значит, нужно попытаться использовать эту помощь.

Свободную от захвата руку, не слишком сильно зажатую нашими телами, я выпростала поверх и снова представила, что она оплетена успокаивающими травами. Почти на ощупь погладила лицо спящего Сергея — и выскользнула из расслабившихся рук. Снова внимательно осмотрела его, перед тем как уйти, поправила одеяло и вышла в общую комнату апартаментов.

— Привет, — шёпотом сказал Вадим, сидевший за компьютером.

— Привет, — мрачно отозвалась я. — Почему ты не помог мне выбраться?

— Ну, я так понял, что всё это Сергею на пользу. Спит-то как хорошо…

Как я ни вслушивалась в его шёпот, насмешки не почувствовала.

— Ладно уж. Я пошла досыпать. Сколько сейчас времени?

— Почти пять. Ты сегодня побежишь за травами?

— Побегу. Поспала, называется…

— Тогда я взгляну сейчас, как Сергей, разбужу Андрея — и в полном твоём распоряжении. И не переживай, что не выспалась. Не приходи на завтрак после перевязки. Сергей поймёт, если я скажу, что ты не выспалась.

Я кивнула и пошла из комнат. Уже на выходе из коридора почуяла, что пахнет куревом. Спускаясь по лестнице, шарила глазами по холлу. Но только будучи на последних ступенях, заметила Александра у полуоткрытой входной двери. Чтобы не пугать его, тихо поздоровалась:

— Доброго утра!

Он неспешно взглянул на меня, выдохнул струю в сторону открытой двери, привычно лениво спросил:

— У Сергея была?

И таким презрением прорезало от его вопроса… Взяла себя в руки и твёрдо ответила:

— Мы дежурим у него каждую ночь! Минут через десять от Сергея выйдет Вадим, вы так же у него спросите?

— Знаем мы ваше дежурство… — пробормотал он, снова затягиваясь сигаретой.

А я не выдержала и спросила:

— Александр, почему вы сказали Сергею про меня и Вадима? Ведь вы ничего не знаете. А мы всего лишь бегали по утрам.

— Я сказал о том, что видел, — равнодушно ответил Александр.

— Но видеть можно что угодно!

— Тебе ли говорить об этом, — всё так же безразлично сказал он и снова выпустил на улицу клуб дыма. — Ты же у нас специализируешься на другом. Как это в народе называется? Разлучница, не так ли? Или хочешь сказать, что я вижу одно, но интерпретирую происходящее иначе?

От неожиданности я сделала несколько шагов к нему, встревоженная.

— Не понимаю, о чём вы говорите.