Травница 2 часть(СИ)

-Но оно-то не удивительно. Водяные девки, то писанные крали. - Он подмигнул мне. - Высокие, ладные, с молочной кожей и вороной гривой. Таких волос во всей Лесной Долине не сыщешь.

Значит, красавицы, да? К щекам припал жар от довольствия собой. Третья пассажирка зловредно заворчала.

- В полнолунии их можно встретить на берегах, где они нагие расчёсывают свои смоляные косы.

- Довольно 'романтическая' сказка. - Отметила я двусмысленно.

-Та да! Наши мужики говорят, что такую, завалив и умереть потом не жалко. - Блондин загоготал, держась за бока.

Я раздосадовано, скривилась, а в углу телеги раздался уже знакомый ядовитый хмык.

Всю оставшуюся дорогу я жалела, что не прикусила язык - Брон говорил, как воду лил. Все подробности его холостяцкой жизни были выложены в деталях, замечаниями и пояснениями.

- Не те девки сейчас пошли, - скорбно заявляет гном, - им только гроши, да хозяйство важны...

Хозяйство. Хозяйство. Хозяйство. Нет, Лена, это точно о курочках с коровками.

- Где те девушки, которым всё равно богач ты или нет, есть у тебя воз с конём или нет. А ещё читают книги о любви...

- Не те парни сейчас пошли, им только внешность да гроши важны. Где те мужчины, которым всё равно красавица ты или нет, нищая ты или нет? - И зачем я с ним вступаю в полемику? Потому что он меня уже достал.

- Женщина должна быть духовной, а не думать о деньгах. - С вызовом выдал Брон. - Вы должны беречь домашний очаг.

- Ну а мужчина должен тогда обеспечивать её?

- Кого?

- Свою женщину, - ухмылка так и готова сорваться с моих губ.

- Она не должна требовать многого от мужчины. Только то, что в его силах.

Сидевшая рядом с нами пожилая гномка, подарила ему не слишком одобряющий взгляд.

- Ну конечно. Обычно так оправдываются бездельники: живи моими чувствами, ешь мои улыбки, одевайся в мои объятия и заштопывай дырявые носки.

- Ты неправа! - Белокурый уже открыл рот, чтобы с жаром начать новую тираду, но его перебила старушка.

- Правду девка говорит. - Её стальной голос заставил мужчину вздрогнуть. - Развелось вас тунеядцев.

Я широко улыбнулась и елейно посмотрела на белобрысого.

- А ты, девка, - Тут обратилась ко мне бабуля, - Ты не думай, дураки везде есть, но ладных мужиков больше.

Она хмыкнула и важно покачала головой.

- Да, конечно. - Покорно ответила я и гномка...

- Через минут десять уже будет видно Глушек. - Свистяще осведомил возница, тем самым прекратив начинавшийся спор.

Брон посмотрел на гномку, с большой опаской, словно она вот-вот на него кинется, а на меня с обидой и отвернулся в противоположную сторону. Въезд в Глушек был как на картинке: крепкие расписанные деревянные ворота, цветочные клумбы вдоль дороги и ряды торговых палаточек и неискренне лыбящихся торгашей. Не хватало только таблички 'Добро пожаловать'.

Первым из телеги, не прощаясь, выпрыгнул Бром. Следующим, около стихийного рынка, вышла женщина, на прощанье она осмотрела меня, поджав губы, и всё же кивнула. Я ответила улыбкой.

Когда телега остановилась у неприглядного вида здания, я повернулась к вознице с немым вопросом. Вывеска гласила: 'Красномордый Пьяница'.

- Вот, девушка, самый приличный постоялый двор.

- Неужели? - Мёртвым голосом переспросила я.

- К сожалению, - Жалостливо ответил мужчина и пришпорил лошадь.

Дома в Глушек, которые я успела рассмотреть, были двухэтажными, тёмными и неприветливыми, но вот это поражало все ожидания: красно-бурое строение с облупившейся краской на стенах, перекошенным забором и кричаще - вызывающей вывеской. В воздухе пахло плохой пищей, и такой запах, обычно, витал у дешёвых кафешек, где непонятно из чего сделано мясо и давно ли оно перестало мяукать. Благоухание было едким, отталкивающим и резало по ноздрям. Еле пробивающийся свет через залапанные стекла, только обостряют негативное впечатление от этого увеселительного заведения.

Я поморщилась.

Поразительно, как в этом месте люди могут пить или есть, у меня с моим плачевным положением, тут даже повеситься не возникнет желания. Рииг, но у меня нет времени и придётся довольствоваться этим. Внутри было не лучше: полинявшие стены были прикрыть не самыми удачными картинами девиц, разной степени обнажённости, намекая на обычные контингент заведения. Ветхая мебель держалась лишь на честном слове, и похоже, чинилась не всегда в трезвом состоянии и с помощью предназначенных для этого инструментов. Как диковинный оплот перфекционизма, на барной стойке все стаканы и бокалы были выстроены в цветовой гамме.

Если без придирок, тот тут не мерзко и даже почти не печально, но неприятное чувство "не по себе" так и скручивало желудок.