Травоядный. Том I

Рука, прикрывающая горло, ослабла и опала. Кровь теперь свободно покидала тело, стекая по светлой шее вниз, на черную землю. Небо темнело. Я даже боли уже не чувствовал, только хотелось закрыть наконец глаза и прекратить этот нескончаемый бег.

Я прожил жизнь стихийного бедствия, клинка в алчных руках и глупого обиженного ребёнка тщетно желающего добра, а получающего лишь боль. И наверное… было бы неплохо узнать, каково это — жить обычной жизнью. Не в бегах, постоянно держа кинжал под подушкой, да один один глаз открытым.

«Эй! Бог! Слышишь! — мысленно воззвал я к той великой сущности, в которую не верил ни дня, но разве перед смертью нельзя попытаться? — Ты мне должен! За все страдания, за то дерьмо, что ты наслал на мою семью и меня! А ещё я завалил такого знатного ублюдка! Разве мне награда не положена? — Но ответа, естественно, не последовало, — Представим, будто ты меня слышишь. Так вот, может, дашь второй шанс? Тебе ведь не трудно всемогущее ты создание или как тебя..? — Ох, что за бред я несу… Ну раз начал, — Позволь пожить нормально! Дай лет тридцать хоть! Можешь сделать фермером или конюхом каким! Только импотенции не надо! В таком случае я отзываю прошение! Хе-хе! — усмехнулся я сам с собой»

Тёмная пелена медленно застелила мир. Свет рассеялся, и не было ничего. Ни боли, ни страданий. Бесконечное небытие. Я умер смертью пса, пусть и самого сильного в этом вольере, названном мир. Спустя двадцать пять лет как пришёл на эту кровавую и жестокую землю вечно сражающихся кланов и родов, стран, империй, гильдий, отцов с сыновьями, братьев с братьями. Все сражались со всеми, и большинство уже и позабыло — зачем. Смерть была моей повседневностью, а тень её — моим прибежищем.

Но теперь я свободен от этого всего.

Наконец-то…

Глава 1. Хвост!?

Что есть воля к жизни?

Инстинкт или долг?

А может проклятие?

— Кха-а-а!!! — я попытался вздохнуть, но жутко крепкая рука, словно стальные тиски, сдавила горло. — По…жа…луйста…! — хрипел я, не понимая, что происходит.

Перед глазами стояла влажная муть, словно разводы дождя на стекле, голова, казалось, готова была взорваться!

— Эй! Рихан, хватит с него! Он мне ещё нужен! — послышался грубый шершавый голос.

— Он посмел мне перечить! Смеяться за моей спиной! — ответил гнусавый и порывистый. — А Рихан такое не прощает!

— Брось, говорю!

Моё тело бесцеремонно подняли, я почувствовал, как ноги оторвались от земли одновременно с далеким звоном цепи. Я немного качнулся, и в следующий миг почувствовал всполохи ветра и услышал хлопанье ткани. И следом — удар! Сокрушительный грохот и треск: то ли костей — то ли досок! Вожделенный воздух безумным потоком ворвался в лёгкие, обжигая, словно кипяток, изрезая изнутри! Затем я почувствовал боль всюду: от пальцев лап и до кончиков ушей! Весь возможный спектр, все её оттенки одновременно! Как только первая волна ослабла, и воздух больше не казался смертельным ядом, меня стошнило перед собой кровью и желчью!

— Рихан, мать твою.

— Ты сказал бросить, я и бросил! — ответил гнусавый с нотками циничной насмешки. — Не забудь потом убрать своё дерьмо, тупая скотина!

Я вытер рот, всё ещё задыхаясь, и с трудом поднял голову, стараясь рассмотреть этого ублюдка. Часто моргая, пытаясь рассеять влажную пелену, я разобрал лишь смутные очертания перед собой и тут же увидел подошву сапога! Проясняющейся мир вновь озарился звоном и ярким светом, будто молния в ночи. Я отлетел и почувствовал, как лицо заливает чем-то тёплым — кровью, понял я. Затем пришла боль с удвоенной силой, добавив жуткие мерцание всюду и головокружение, будто я на палубе корабля в зверский шторм.

— Прекрати б***ть, с него хватит! — рявкнул грубый голос.

— Чего?! Будет знать, как поднимать свою мерзкую морду без разрешения! — прогнусавил другой.

— Закрой пасть, и идём!

Теперь, я уже не пытался рассмотреть нападавшего, понимая, что сил совершенно не осталось и следующий такой бросок может меня прикончить… второй раз… Руки и ноги наливались железом, мышцы горели, словно ужаленные, внутренние органы, казалось, вот-вот откажут, а сердце при этом работало на пределе, пыхтело и задыхалось! Даже грёбаный хвост болел!

А? Че-ее-его? Какой, нахер, хвост?!

Я перевернулся на бок и ощупал задницу: худощавая и жилистая, грубая и колючая ткань и… хвостик? Маленький пушистый хвост, словно бубенчик на детской шапке! И я его чувствовал, чёрт возьми!

Нет, нет, нет! Это какое-то ёб***е безумие!

— Эй, заберите его и в барак! Пусть готовится к ночной смене и уменьшенному пайку! — рявкнул тот грубый голос, что уберег меня от дальнейших побоев.

Вокруг послышался топот множества ног, быстрый и ритмичный, словно барабанная дробь под бряцанья железа. Затем я почувствовал, как меня подхватили подмышки и потащили спиной вперёд.