Травоядный. Том II

— ПЕРВЫЙ БОЙ НА АРЕНЕ ДИГОРА ПОДОШЁЛ К КОНЦУ! — проревел кабанид, как ни в чём не бывало. — ЗАЯЦ ДЕКС И ЗАЙЧИХА РИСА ОДЕРЖАЛИ ВЕРХ НАД ЛЬВИДОМ САФИЛОМ, ВОРОНИДОМ НАНТОМ И ЛИСОМ ВИКОМ! НЕВЕРОЯТНЫЙ ИСХОД! ПРОСТО СУМАСШЕДШЕЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ! — ему с трудом удавалось перекричать грохочущую толпу. — Но ПРАВО ВЕРШИТЬ ИХ СУДЬБУ ПРИНАДЛЕЖИТ НАМЕСТНИКУ АРИСУ КРИМУ, ДЕРЖАТЕЛЮ ИХ ДОЛГА В РАЗМЕРЕ — ЖИЗНЬ!

Все взоры обратились к нему, стоящему всё также, облокотившись на перила, с лёгкой улыбкой на морде. Каждый кричал о своём желании моей смерти! Чтобы меня прирезали прямо на арене! Птицлинги натянули луки, а по кругу обступили закованные в латы копейщики!

«Не обманывайте себя! — подумал я, слушая их вопли и не отрывая взгляда от глаз наместника. — Они не только не хотят моей смерти, их переполняет желание продолжать смотреть на меня! Потаённое, страстное! То, которое не произносят вслух! Мужчины закипают изнутри, женщины намокают снизу — и ни те, ни другие принять подобное просто не могут! Именно так, как и должно быть!» — с наслаждением подумал я, и мои губы растянулись в безумной, наполненной наглостью, тщеславием и гордостью безумной улыбке джокера!

И тогда заговорил наместник:

— Дигор чтит тех, кто готов принять смерть! Сильных воинов, пусть и обременённых грехом своей прародительницы! — толпа зароптала, а он, выдержав паузу, продолжил: — Заяц честно победил в дуэли, сумел избежать когтей хищника и сломал клюв ворону! Я, наместник города, облечённый правом судить, вершить и править, объявляю: заяц достоин продолжить сражаться во славу Дигора! — толпа закричала, некоторые выражали несогласие, другие поддались влиянию толпы. — Завтра! В честь столь славной победы! Заяц по имени Декс вновь выйдет на эту арену! — послышались довольные крики, злорадные и жестокие. — Не это ли лучшая награда за отвагу и доблесть! — он осклабился.

Толпа завопила в поддержку! Они желали меня видеть, наблюдать за моими боями, прикрывая это надеждой на мою скорую смерть.

«Я не против, господин наместник, — сказал я про себя, — Отправляйте меня в каждый чёртов бой! И я буду выходить победителем! Буду становиться сильнее! Каждый раз буду возвышаться, расти, пока все вы не начнёте лизать мне ноги, сукины дети!»

— ДАЛЕЕ — ЕЩЁ ДВА БОЯ! ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО! — объявил кабан, пока наместник возвращался на своё место. — А ПОКА НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ВИНОМ, ЕДОЙ И ПРЕДВКУШЕНИЕМ!

Один из латников махнул головой в сторону тоннеля, призывая покинуть великий песок великой арены! Мы с зайчихой направились к тёмному проёму, она шла молча немного позади. Я старался не спускать с неё своего внимания, мало ли что у неё на уме. Она явно уже знала о поглощении энергии, раз так стремилась убить того ворона. И я не видел её в бараке ни одного чёртового раза!

«Она сильна, и куда более решительна и… куда нахальнее других зайцев, — раздумывал я, — Тело хорошее, сильное — выглядит так, будто питалась она лучше нашего…»

— Ааа-ах! Арх… — вскрикнул я и моментально рухнул на одно колено!

Сердце нещадно разрывалось, оно ускорило бой, колошматило так, что казалось, вот-вот взорвётся! Голова закружилась, вески сдавило! Я почувствовал, как отнимаются конечности! Меня затрясло!

— Чё с тобой? — спросила Риса сбоку.

«Я и сам бы, бл*ть, хотел бы знать⁈ — гневно подумал я, — Что… это⁈ Словно моё тело начало разваливаться, одновременно желая взорваться!»

— Эй! Пошли! — рявкнул копейщик.

— Ты не видишь, что ему херово, чёртов кошак! — бросила зайчиха без страха в голосе, — Он ваш еб**ий победитель! Притащите лекарку какую-нибудь!

— Закрой пасть, травоядная! — прорычал он, — Если сам не пойдёт, я его заставлю! — он направил на меня острее копья, но я ничего не мог поделать, боль была адская! Даже Михаэль бы позавидовал!

Копейщик сделал шаг! Риса дёрнулась, но не отпрянула, наоборот, к нему! И он было удивился! Её жизнь была куда менее ценной.

«Дура! Сдохнешь же! — подумал я, и скривился от боли, — И я тоже, похоже!»

— Отошла! Встал! — бросил он.

Но она смотрела с вызовом, не шелохнувшись, и прорычала, словно хищница:

— Притащи лекаря…

— Ну всё, сука! — рявкнул он, и двинул копьё назад для удара!

Я попытался дёрнуться, встать! Но ноги не слушались! Он сделал выпад, древко направилось к ней!

— Какие мы буйные! — услышал я голос Фиро, он словно неоткуда возник рядом с зайчихой.

Обугленная рука перехватила древко, трещины засветились жарким, красным огнём! Дерево вспыхнуло! Пламя подобно сотне муравьёв поползло к рукам копейщика! Он бросил копьё и отпрянул от горящей деревяшки!