Воспоминание о том, как мои родители повернулись и вышли из набора тройных дверей с воздушным замк
— Мне очень жаль, Нат. Я не понимала этого.
Арлин положила руку мне на плечо и легонько сжала его. Тепло ее любви согрело мое израненное сердце и вытянуло его из темного одиночества на свет.
— Все нормально. Это уже пройденный этап.
— Готово! — Арлин развернула меня и протянула крошечное карманное зеркало, найденное в лаборатории, которую спасли от разрушения Терраном.
Красивая ажурная коса начиналась с правой стороны моего лба и следовала до левого уха. Собранные волосы переплетались в толстую косу, которая закручивалась вокруг головы. Ощупав плетение, я поняла, что скрученные по спирали локоны, в конце концов, оказались в косичке, которую Арлин красиво уложила корзинкой и закрепила.
— Вау, — выдохнула я и посмотрела на сияющую от гордости сестру.
— Жаль, что у меня нет другого зеркала. Ты могла бы увидеть, что сзади коса напоминает цветок.
Я взглянула на нее и мои глаза увлажнились. Если обращение в Варга усиливает все эмоции, то, возможно, этот укус не для меня. Я едва могла выдержать прилив любви, которую испытывала сейчас к ней.
— Спасибо, — растроганно прошептала я, а Арлин заключила меня в крепкие объятия.
* * *
— Эй, а почему меня не пригласили на праздник объятий? — Сиенна стояла в дверях и улыбалась. Но я знала ее достаточно хорошо, чтобы разглядеть ее недовольство.
— Что случилось? — спросила я.
— Хе-хе, меня так легко прочитать, да?
— Для нас ты, — Арлин обняла ее и повела к столу, — открытая книга.
Сиенна пожала плечами, усевшись поудобней между Арлин и мной.
— Я немного обиделась. У Солана сверхсекретная встреча с новым Альфой племени Холма. Они выгнали меня из нашей хижины.
— Новый Альфа? Трайн ушел? — спросила Арлин, и ее голос задрожал. Вероятно, ее потрясло, что племя изгнало вождя лишь за то, что он остался жив после поражения в схватке с другим Альфой.
— Похоже, так, — подтвердила Сиенна. — Его зовут Маркон, и он брат Трайна. Думаю, он довольно долго шпионил на Солана. Он полностью согласен с идеей объединения племен, но потребуется время, чтобы убедить всех Варгов. Вот почему он здесь со своим Бетой — обсуждают стратегию с Соланом и Чорном.
— Это звучит многообещающе, — сказала Арлин и схватила Сиену за руку. — Так почему ты обижена?
Та рассмеялась.
— Это так глупо. Я обиделась, потому что меня выпроводили.
Мы с Арлин обменялись многозначительными взглядами. Сиенна всегда была ответственной, по крайней мере, за нас.
— Ты ведь знаешь, что у меня тоже есть идеи, — пожаловалась она. — Мужчины постоянно кричат, что почитают женщин и хотят их защитить. Но они хоть когда-нибудь прислушивались к нам? Нет!
Так и есть. Самцы Варгов так долго опекали быстро сокращающееся женское население, что утвердились в едином мнении — тот, у кого имеется влагалище, неимоверно слаб. Видимо, мужчины — везде идиоты.
— Может, ты поделишься своими мыслями с мужем позже? — стала размышлять Арлин. — Может, они просто хотели встретиться в частном порядке и сделать, ну, я не знаю, мужские заморочки…
— Не-а. Сразу после встречи Маркон немедленно возвращается в свое племя. Он опасается засады.
Серебряная нить, предшествовавшая идее, вращалась в моей голове так быстро, что я едва успела ее поймать. Резко вскочив и откинув стул, я, не раздумывая, помчалась к двери.
— Куда ты? — закричала мне вслед Сиенна.
— Узнать, насколько глупы эти мужики! — выкрикнула я на бегу.
Глава 6
— Было бы намного легче, если бы Варги Долины не были бы такими дикарями.
Слова вырвались из уст Рикора, прежде чем я смог остановить его. Возможно, я ошибся, когда выбрал его помощником. Из всех наших лучших воинов у него была самая хладнокровная голова, но оказалось, он не мог удержать язык за зубами на простой дипломатической встрече.
Бета Солана, Чорн, ударил кулаком по столу так, что вся посуда на нем подпрыгнула.
— Посмотри на себя, кто бы говорил! — вспылил он.
— И что это значит? — насупился Рикор.
— Значит именно то, о чем ты подумал! — не унимался Чорн.
Мы с Соланом разочарованно переглянулись, когда наши самые надежные советники начали препираться. С каждым вздохом и рычанием их голоса становились все громче, а высказывания все грубее и резче.
Рикор и Чорн уставились на него.
— Ты плохо говоришь о Тобиасе и Вантере?