ТРЕБУЕТСЯ ЧУДО. Сказки большого города

А что? Память у нее, как у девушки, роли с третьего прочтения — назубок…

И сейчас куснула легонько, думала — не проассоциирует Стасик. А Стасик не лыком шит, у Стасика с логикой полный порядок…

«Стань таким, как я хочу…» Ну, станет. Ну, найдет ученого братца, который изобретет-таки умную машинку по незапатентованной идее Политова. Ну, войдет туда Стасик. Ну, выйдет иным.

А каким?

Стасик ехал-ехал, в ус не дул, заправился под завязку, седанчик его ходко шел, отлажен на совесть, да и водительский стаж у Стасика — семнадцать лет, зим, весен и осеней — шутка ли! Но вдруг ни с того ни с сего он почувствовал, как на него страшно наваливается что-то тяжелое, темное, рыхлое, как оно застит ему свет, выключает звуки, останавливает время…

Поскольку в описываемое мгновение на крутой поворот Яузской набережной выехал на дежурство старший лейтенант милиции… фамилия в принципе для повествования неважна, но ради удобства общения назовем его условно Спичкиным, Валерианом Валериановичем Спичкиным… поскольку остановил он свой желто-синий «жигуль» как раз у кромочки тротуара, у зеленого откоса безымянного московского кургана, поскольку направил он бдительный прибор-скоростемер на трассу с ограниченной скоростью движения и там на нее внимательно уставился, то все происшедшее он описал в протоколе с хроникальной точностью и похвальным бесстрастием, вообще характерным для доблестных работников Госавтоинспекции.

Не откажу себе в удовольствии и процитирую указанный протокол: «9 сентября 19… (год роли не играет, хотя у Спичкина он указан точно!) года в 18 часов 23 минуты я занял вверенный мне пост у поворота от бензоколонки N13, где скорость ограничена до 40 км/час. В 18 часов 27 минут я заметил, что от бензоколонки N13, которая находилась не очень далеко, но все было отлично видно, потому что погода стояла жаркая, сухая, что и доказано отсутствием следа торможения, отъехал автомобиль марки «ВАЗ-2105», цвет «коррида», государственный номерной знак У00-17МЕ, и когда я взглянул на счетчик прибора, то увидел его скорость 38,5 км/час, но он ее заметно увеличивал. Я уже приготовился сделать нарушителю сигнал остановиться, как он вдруг неожиданно быстро поехал прямо к решетке заграждения от падения в р. Яуза, на полном ходу примерно 50 км/час, на счетчик в этот момент я не глядел, пробил решетку и плашмя упал на воду, но сразу не утонул, потому что оставался на плаву, а потом немного погрузился в воду, но тоже не утонул, потому что мелко. Сначала я бросился к решетке заграждения, где ее пробил автомобиль, номерной знак У00-17МЕ, и хотел спуститься вниз, чтобы оказать первую помощь водителю транспортного средства, но пока я добежал до пролома, после промера рулеткой дистанция оказалась 93 м, а московское время 18 часов 28 минут, водитель выбирался из бокового окна, весь в одежде, и когда он влез на крышу автомобиля и увидел меня, то закричал: «Что случилось, товарищ старший лейтенант?»

Протокол на сем не кончался, там еще много всего наличествовало (термин из арсенала Валериана Валериановича), но продолжать его бессмысленно и малопродуктивно, потому что все дальнейшее Стасик сам помнил прекрасно. А предыдущее, выходит, не помнил?..

Не станем забегать вперед, а вкратце, своими словами перескажем суть протокола, процитированной его части. Ехал Стасик от бензоколонки, ехал грамотно, потом невесть с какой радости его понесло к ограде, он ее, натурально, проломил, и автомобиль, как аэроплан, спланировал в речку, где, на счастье, оказалось мелко. Любопытствуем: почему он так поступил? Увы, наше с вами законное любопытство останется неудовлетворенным. С 18 часов 27 минут до 18 часов 28 минут (секунды В. В. Спичкин не отмечал, поскольку секундомера не захватил) Стасик Политов оказался напрочь выключенным из окружающей действительности: он ничего не помнил, не соображал, не контролировал, не регистрировал и еще — по желанию! — с десяток «не». Он, вы помните, почувствовал то страшное и темное, что начало обволакивать его (или его сознание) сразу после выезда от бензоколонки, отключился напрочь и вновь врубился в реальность, когда она, реальность, полилась на него через открытое окно машины, мерзко воняя тиной, гнилью и еще чем-то, столь же отрадным обонянию.