Требуется Квазимодо

– Думаешь? – с сомнением почесал в затылке старый знахарь.

– Очень смешно!

– Ладно, не ворчи, сниму я железки, только сперва Никодимушку отдыхать уложу… Никодим, ты куда? Вот же упрямый старый осел!

– Можно подумать, – едва заметно улыбнулся волхв, медленным, но вполне уверенным шагом направившись к лежавшим на земле мужчинам, – что ты – осел молодой. Не зуди, Тиша, лучше помоги.

– Так давай вон тех, кровью истекающих, сначала осмотрим, а потом уже… да что ты за упрямец такой, а?!

Но Никодим, не обращая никакого внимания на ворчание друга, уже дошел до цели и склонился над лежавшими, легкими касаниями ладоней ощупывая их тела.

Причем Матвей мог бы поклясться, что он видит, как из ладоней волхва вылетают искорки света и мгновенно впитываются безжизненными телами, наполняя их тела жизнью, силой…

Первым шевельнулся Игорь, затем глухо застонал Дима, и самым последним пришел в себя Семен.

Он открыл глаза, осмотрелся вокруг себя затуманенными глазами, увидел склонившегося над ним Никодима и устало улыбнулся:

– У меня получилось!

– Получилось, Андрейка, сынок, получилось, – и старый волхв ласково погладил его по голове. – Тебе эти мальчики помогли, энергией своей с тобою поделились. Чуть богу душу не отдали, но без них ты бы не освободился. Как же тебя так угораздило, сынок? Как ты не почуял беды?

– Этот Шустов, – Семен, нет – уже Андрей – болезненно поморщился, – он… прячется.

– Как это – прячется?

– Он – никакой, понимаешь, отец? Словно не человек с тобой разговаривает, а кукла. Никакой у него нет ауры – ни светлой, ни темной! Я, конечно, удивился, увидев такое, но и только. А потом уже было слишком поздно… Это было страшно, отец, – мужчина резко побледнел, глаза его запали в глазницы, – я думал, что умираю! Что уже умер! Последнее, что я запомнил: дикая боль и – пустота. Серая вязкая пустота. А в ней – души, пойманные Шустовым… Вернее, теми, кто за ним стоит. Я не сдавался, я искал выход, я звал тебя…

– Я не мог тебе помочь, – глухо произнес Никодим, – эта нежить как раз и до меня уже добралась.

– Знаешь, я больше всего боялся увидеть в этой ловушке тебя – твою душу! А потом решил попробовать помочь тем, кто там уже был. Девчушка… я видел ее… так жалко ее! Молоденькая совсем! Клава – ее в жертву принесли… Ей было так страшно, так горько, так обидно! Потом парень один, с ним жестоко обошлись – просто вырвали душу, и все, и бросили его тело… А душу словно в лед замуровали… Я попробовал им всем подсобить, и вроде что-то у меня получилось… Клаву я связал с человеком, стремившимся ей помочь, а потом оказалось, что этот же человек думает и о Кирилле…

– Погоди! – хрипло заорал Матвей, чувствуя, как мурашки побежали по всему его телу. – Клава?! Кирилл?! Так это… Это ты показал их мне во сне?! В самолете?! Ты?!

– А ты… – Андрей приподнялся на локтях и внимательно всмотрелся в лицо Матвея. – Ты откуда здесь?.. Ты же к Кириллу на помощь должен был поспешить, я ведь показал его тебе!

– Точно, это был ты… Но тогда почему ты – Семен?!

– Погодите! – рявкнул Тихон Васильевич. – Я вообще уже ничего не понимаю! Что это значит – Андрей, Семен? Что это значит – сын, отец?!

– А то ты не знаешь, откуда дети берутся, – усмехнулся Никодим.

– Ты мне зубы не заговаривай! Я тебя уже сколько лет знаю – и ни о каком сыне ты ни разу не упоминал!

– А зачем о нем болтать? Он, как и я, – белый волхв. Дар от меня по наследству получил. Но в лесу жить не захотел – тут людей мало, видите ли, помогать-то некому. Ну, и ушел он в город. И вроде неплохо справлялся. До сих пор…

– Скрытная ты зараза, Никодимушка, вот что я тебе хочу сообщить! – обиженно буркнул старый знахарь, направляясь к раненым. – Ты со своим парнем сам разбирайся, а я помогу этим бедолагам. Только прежде соратников моих от деревьев отстегну. А ты, Никодим, рукою Игоря, твоим сыном, кстати, сломанной, займись!

– Вот ведь язва, – покачал головой волхв. – Ну-ка, мальчик, дай-ка я посмотрю твою руку. Та-а-ак, открытый перелом. Ничего, скоро рука будет как новая.

– Слышишь, прости меня, а? – глухо произнес Андрей, сжав здоровую руку Игоря. – Я не помню, как делал все это… Я вообще ничего не помню… что было до того момента, как я недавно очнулся. Как я сюда попал, что я делал, кем был…

– Семеном ты был, – криво улыбнулся Игорь. – Воякой в отставке, нудным таким солдафоном.

– Спасибо тебе. И другу твоему…

– Меня Димой зовут…

– И тебе, Дима, спасибо! Ваша жизненная энергия, измененная Шустовым, помогла мне вернуться. Появление отца путь мне указало, а вы оба провели меня по этому пути.

– А Кирилл? Что там с Кириллом? – Матвей, разминая затекшие руки, присел перед сыном волхва на корточки. – Ты же говорил, что помог ему?

– Я… попытался. Я попробовал разбить лед, в который его душу запаяли. И, кажется, лед треснул. Но выбраться Кирилл сумеет только сам. Ему просто надо этого очень-очень сильно захотеть.