Требуется мужчина

— Послушайте. Не кажется ли вам, сэр, что я уже сделал всё, что было в моих силах? Не будет ли мне целесообразнее вернуться в Нью-Йорк?

— Ну что ж, — он с глубокомысленным видом задрал вверх подбородок, — я спрошу майора Забрески. Он, конечно, должен будет посоветоваться с полковником Шоном. Надо всё хорошенько обдумать. А когда вы приехали?

— Вчера утром.

— И с кем вы встретились по прибытии?

— С генералом Карпентером.

— Проклятье. — Он явно встревожился. — Тогда решение должен принять он, а он сейчас повязан по рукам и ногам. Я научу вас, как лучше действовать.

Он выполнил своё обещание. Я его внимательно слушал, но пересказать весь этот бред не в состоянии. Я был обречён — других слов и не подберёшь. Я пропал безвозвратно. Канул в Лету. Набравшись мужества, я ответил, что дело не горит, можно потерпеть и до утра. Лучше я сам поговорю с майором Забрески, добавил я и, улучив удобную минутку, пока полковник глубокомысленно ковырял в носу, ухитрился сбежать. Выскочив в коридор, я спустился на первый этаж и, пустив в ход все свои способности, сумел выбраться из здания на свежий воздух. Благодаря чутью, многолетней тренировке ума и логическому мышлению мне удалось сразу сесть на нужный автобус. В отеле мне хватило пяти минут, чтобы побросать вещи в саквояж и оплатить счёт, после чего я доехал с попутчиком в такси до аэропорта и взял билет в Нью-Йорк. С едой можно было потерпеть.

Впрочем, терпеть не пришлось, потому что мест не оказалось ни на рейс в 6.30, ни в 7.30, поэтому, имея в запасе время и вняв настойчивым требованиям желудка, я попробовал четыре разных сандвича и нашёл их вполне съедобными. В конце концов мне удалось с боем прорваться на рейс в 8.30, и, когда через час с четвертью самолёт приземлился в аэропорту Ла Гардиа, я наконец почувствовал себя спасённым. В толчее огромного города этой чёртовой камарилье до меня не добраться. Я даже был готов поставить десять к одному, что к утру все в Пентагоне напрочь позабудут о моём существовании.

Подъехав к дому Вулфа на Тридцать пятой улице, я не стал доставать свой ключ, зная, что дверь заперта на задвижку и всё равно надо звать кого-нибудь, чтобы мне открыли. Как обычно, я трижды коротко позвонил. Вскоре послышались шаги, штору отодвинули, и сквозь одностороннее стекло на меня пристально посмотрел Фриц. (Я-то это знал, хоть и не видел, сами понимаете.) Убедившись, что всё в порядке, он впустил меня и радостно поприветствовал, расплывшись в улыбке. Я заметил, что Вулф ещё сидит в кабинете — дверь была открыта, и оттуда пробивался свет. Я проскользнул через прихожую и влетел в кабинет.

— Вот и беглец… — начал я и осёкся. В кресле Вулфа, в том самом кресле, садиться в которое он никогда никому не разрешал ни при каких обстоятельствах, высилась туша, по форме вполне человекообразная, но… Проще сказать, в кресле восседал чудовищных размеров толстяк, но — не Ниро Вулф. Я никогда раньше его и в глаза не видел.

Глава 5

Фриц, задержавшийся у входной двери, чтобы задвинуть засов, подошёл ко мне сзади, что-то объясняя. Незнакомец, оккупировавший кресло Вулфа, не двигался и не проронил ни слова — сидел и искоса поглядывал на меня. С этаким хитрым видом. Я с трудом пришёл в себя и услышал голос Фрица, повторявший, что мистер Вулф у себя в комнате наверху.

Субъект в кресле сипло проквакал:

— Я полагаю, вы — Гудвин. Арчи. Удачная была поездка?

Я продолжал молча пялиться на него, то жалея, что не остался в Пентагоне, то переживая, что не приехал раньше. Толстяк между тем продолжал:

— Фриц, принесите мне ещё виски с содовой.

— Да, сэр, — послушно ответил Фриц.

— Так хорошо вы съездили, Арчи? — повторил этот хам, обращаясь ко мне.

Я не выдержал. Я повернулся и, пройдя через прихожую, поднялся наверх и подошёл к двери в комнату Вулфа. Постучавшись и возвестив, что это я, Арчи, я услышал голос Вулфа, который разрешил мне войти. Я открыл дверь.

Вулф восседал в своём кресле номер два и читал книгу. Одет он был как обычно, и ничто в его наружности не указывало на то, что он спятил.

Я не собирался доставлять ему удовольствие созерцать мою растерянную физиономию, хотя этот наглец определённо намеревался сидеть передо мной, самодовольно ухмыляясь и наслаждаясь произведённым впечатлением.

— Я приехал, — небрежно доложил я ему. — Если вы уже спите, разговоры можно отложить до завтра.

— Я не сплю, как видишь. — Вулф закрыл книгу, заложив страницу пальцем. — Ты едешь в Европу?

— Вы прекрасно знаете, чёрт возьми, что никуда я не еду! — взорвался я и сел. — Обсудим это как-нибудь потом, когда я уволюсь из армии. Я счастлив, что вы до сих пор целы и невредимы, а дом стоит на месте! Кстати, в Вашингтоне было очень интересно. Все ходят строевым шагом.

— Не сомневаюсь. Ты заглядывал в кабинет?