Требуется мужчина

— Калеб, почему ты так расстроен? — спросила она. — Я не хотела спрашивать, там было много народу. Теперь нам никто не мешает, и я хочу знать, почему ты так зол. Я бы могла понять, если бы ты разозлился тогда, но я извинилась. Я думала, что мы все выяснили.

Он помахал листом, на котором было напечатано объявление.

— Ты написала это?

Она внимательно и спокойно прочитала объявление.

— Да, я. Ну и что?

Калеб придвинулся ближе, он почти касался ее. Ее карие глаза, ее изящная фигурка и этот деловой тон сводили его с ума. И это хрупкое тело она собиралась предложить первому встречному.

— Вам, мисс Холбрук, — сказал он, специально называя ее так, зная, что она не любит подобное обращение, — нужно научиться распознавать мужчин.

Виктория посмотрела на него. Он еле сдерживал себя, чтобы не притянуть ее к себе и не поцеловать.

— Ты хочешь научить меня? — неожиданно спросила она.

Калеб глубоко вздохнул.

— Определенно. Пойдем к тебе, и я расскажу, что тебе надо знать.

И тут он не сдержался. Он придвинулся ближе, схватил ее и пылко поцеловал.

Виктория вздохнула во время поцелуя, и это совершенно свело его с ума.

— Что это было? — спросила она, ее голос дрожал.

— Это, — сказал он, — был первый урок.

В его словах не было никакого смысла, но Калебу было наплевать. Желание поцеловать Викторию поглотило его. Ее губы были такими сладкими, что от них невозможно было оторваться. Только бы не потерять голову, подумал он.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мысли Виктории путались. Ее губы дрожали и горели. Она очень многого не знала о мужчинах и не могла понять, почему мужчина, которого она практически не знала, вызвал в ней такие чувства.

— Почему ты такой злой? — сказала она, останавливаясь перед своим домом.

Калеб сжал ее руку и повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Ты ведь не собираешься обсуждать это на улице? — спросил он, нахмурив лоб.

Его серебристо-голубые глаза испытующе смотрели на нее, и она поняла, что не знает, чего хочет. Виктория оглянулась. Вокруг никого не было, но рядом стоял Калеб и смотрел так, будто мог видеть сквозь ее строгий костюм. Виктория почувствовала себя раздетой. Но хуже того, она поняла, что она хочет, чтобы ее раздели. Не дай бог, чтобы кто-нибудь узнал ее мысли, и особенно Калеб, который сказал, что не хочет спать с ней.

Виктория распрямила плечи и высокомерно посмотрела на Калеба.

— Хорошо, я сделаю, как вы хотите, мистер Фремонт, — сказала она, осторожно обходя его и приглашая его войти.

На секунду Виктории показалось, что она услышала какой-то звук, и она тут же поняла — Калеб смеется над ней!

Виктории хотелось убежать. Калеб унизил ее, смутил, из-за него она надела красное платье, и к тому же он услышал ругательство Боба. Он поцеловал ее, от этого поцелуя у нее горели губы, а для него этот поцелуй ничего не значил. А теперь он еще и смеется над ней. Она никогда еще не чувствовала себя так странно. Калеб смотрел на нее оценивающим взглядом — наверное, он сравнивал ее с теми женщинами, с которыми встречался. С настоящими женщинами, которые знали, как носить обтягивающие красные платья и правильно пользоваться косметикой. С женщинами, которые умели заставить мужчину переспать с ними. С женщинами, на которых она не была похожа. Но вообще-то, если не считать того, что она рассматривала Калеба Фремонта, как прекрасного донора спермы, он ровным счетом ничего не значил для нее. Она сделала ошибку, выбрав его, но теперь она все исправит.

— Мистер Фремонт, — сказала она, не давая ему возможности ее отчитывать, — вам не обязательно говорить со мной на эту тему. Уверяю вас, я уже взрослая и все могу решать сама.

Он медленно покачал головой.

— Извините, но вы далеки от истины.

Виктория обиделась на эти слова.

— Я старше вас, — сказала она. — Мне тридцать шесть, а вам — тридцать четыре. — Было неприятно произносить это вслух. Она запала на мужчину моложе себя, и он отказал ей. Но обижаться она не должна. Ведь она предложила ему переспать с ней по чисто деловым соображениям.

Калеб молчал.

Виктория скрестила руки.

В глазах Калеба на долю секунды промелькнула насмешка. Она, наверное, казалась ему ребенком или дурой.

— Два года ничего не значат, Виктория, но я говорю не о том, что вы старше меня, — сказал он, подойдя ближе, — и не о том, как вы выглядите, потому что вы выглядите как совершенно взрослая женщина. В том-то и проблема. — Его голос стал тише. Виктория пыталась не думать, как точно Калеб оценивает женское тело.

— Вы должны знать, что у меня степень магистра, — сказала она, — если вы сомневаетесь в моей образованности.

— Я не сомневаюсь, что вы очень образованная леди, но это совершенно не важно для того, чем вы собираетесь заняться.

— Я очень хорошо обдумала текст объявления.

— Вы предлагаете воспользоваться вашим телом куче незнакомцев. — Он придвинул к ней объявление так, чтобы она смогла прочитать его.

Виктория отвернулась.

— Я знаю, что там написано. Это я написала его. Помните?

— Ах, да, я и забыл, — сказал он, смотря ей прямо в глаза так проникновенно, будто хотел прочитать ее мысли. — Интересно знать, о чем вы думали, когда писали это?