Требуется неприятель

- М-р Унтлоу, - заметил главный жесткокрыл с юмором, таким же ядовитым и сухим, как и сама его планета, - я не могу прочесть ваши мысли, если вы не произносите их вслух. Они слишком запутаны, но я ощущаю ваше предубеждение. Вы основываетесь на совершенно неправильном представлении о нашей психологии. Очевидно, для вашего мира является обычным представлять чуждые разумные существа злобными чудовищами, единственное стремление которых разрушить, уничтожить, покорить, обрушить невообразимые жестокости на существа, менее развитые, чем они сами.

Мы - древняя и бесстрашная раса. Мы переросли страсти и тщеславие, даже честолюбивые устремления своей юности. Мы не принимаем никаких планов, если они не связаны со здравыми и весомыми причинами.

- Но если причина только в этом, то вы, несомненно, должны видеть выгоду моего предложения: почти или совсем никакого риска и вы получаете существенную добычу.

Главный жесткокрыл прочнее устроился на своем валуне, и его мысли сделали то же самое:

- М-р Уитлоу, позвольте напомнить вам, что нас всегда было трудно втянуть в войну. За всю историю нашими единственными врагами были моллюски из бескрайних океанов Венеры. В пору рассвета их культуры они прибыли в своих заполненных водой кораблях с целью покорить нас; произошло несколько длительных и ожесточенных войн. Но, в конце концов, и они обрели расовую зрелость и некоторую бесстрастную мудрость, хотя и не равную нашей. Было объявлено вечное перемирие на тех условиях, что каждая из сторон остается на своей планете и больше не предпринимает попыток набега. Веками мы оставались верными этому перемирию в обоюдной изоляции. Сами видите, м-р Уитлоу, что нам не выгодно принимать такое неожиданное и таинственное предложение, как ваше.

- Вношу предложение, - вмешался старший жесткокрыл, сидевший справа от главного. Мысли его молнией метнулись к Уитлоу. - Кажется, ты, земляшка, обладаешь силами, которые, возможно, даже превосходят наши. Твое появление на Марсе без всякого видимого транспортного средства и твоя способность переносить холод без какой- либо изоляции - вот достаточное тому доказательство. Насколько мы поняли, другие обитатели твоей планеты не обладают такими силами. Почему бы тебе самому не напасть на них, подобно бронированному ядовитому червяку-отшельнику? Зачем тебе наша помощь?

- Друг мой, - веско сказал Уитлоу, наклоняясь вперед и вонзая взгляд в серебристую раковину старейшины, - я ненавижу войну как подлейшее занятие и активное участие в ней считаю величайшим злодеянием. И, тем не менее, я принес бы себя в жертву, сели бы мог добиться своей цели подобным образом. К сожалению, не могу. Не возникает чисто психологический эффект, который мне нужен. Белее того, - он помолчал в замешательстве, - я должен признаться, что еще не вполне подчинил себе свои силы. Я их не понимаю. Волею непостижимого провидения в мои руки попало устройство, которое, вероятно, является творением существ, неизмеримо более развитых, чем любое существо в нашей Вселенной. Оно дает мне возможность путешествовать в пространстве и времени, защищает от опасностей, дает мне тепло и свет, контролирует марсианскую атмосферу вокруг меня и концентрирует ее так, что я могу нормально дышать. Но что касается более широкого использования - смертельно боюсь, что устройство выйдет из-под контроля. Мой собственный небольшой эксперимент имел катастрофические последствия, повторить его я не осмеливаюсь.

Старший жесткокрыл частным образом обменялся мыслями с главным:

- Может быть, мне стоит попытаться загипнотизировать его помрачившийся разум и отобрать у него это устройство?

- Давай.

- Только я боюсь, что устройство защитит его разум так же успешно, как и тело,

- М-р Уитлоу, - резко сказал главный, - вернемся к доводам. С каждым произнесенным словом ваше предложение становится все более безрассудным, а ваши мотивы все более неясными. Если вы хотите, чтобы мы проявили серьезный интерес, вы должны дать нам ответ на один вопрос: почему вы хотите, чтобы мы напали на Землю?

Уитлоу скривился.

- Именно на этот вопрос я не хотел бы отвечать,

- Хорошо, сформулируем по-другому, - настойчиво продолжал главный. - Какую личную выгоду вы собираетесь извлечь из нашего нападения?

Уитлоу вытянулся, как струна, и поправил галстук.

- Никакой! Абсолютно никакой! Для себя я ничего не добиваюсь.

- Вы хотите править Землей? - настаивал главный.

- Нет! Нет! Я ненавижу любую тиранию.

- Значит, месть? Земля обидела вас, и вы пытаетесь отомстить?

- Нет! Я никогда не опущусь до такого варварского поведения. Я никого не обвиняю и ни к кому не питаю ненависти. Желания причинить кому-нибудь вред нет в моих мыслях.

- Ну-ну, м-р Уитлоу! Вы же только что просили нас напасть на Землю. Как же это согласуется с вашими чувствами?

Уитлоу разочарованно закусил губу.

Главный быстро спросил старшего:

- Как успехи?

- Совершенно никаких. За его разум чрезвычайно трудно ухватиться. И, как я предвидел, он защищен.

Глаза Уитлоу остановились на очерченном звездами горизонте.